Радость моих серых дней

Добиваюсь своей цели – к осени открываю путь на международный рынок. И первый крупный заказ у лощённого итальянца Фабио Герра.

Глава 33

Она.

Шамиль подкрадывается ко мне из-за спины, и я вздрагиваю от его тихого, проникновенного голоса:

– Ступай, Севиндж, там краля за пятым столиком бокал разбила.

Крадусь неслышной тенью, стараюсь не привлечь к себе ненужного внимания. Рабочий день только начался, а я уже без сил.

– Убери тут побыстрее, – командует клиентка, – мужчину на деловую встречу жду. Не хватало ещё переговоры профукать из-за твоей нерасторопности.

Неловко присаживаюсь. Не знаю, как смогу работать дальше. С животом объёмным становится всё труднее с каждым днём.

А ещё труднее – от внимания Шамиля. Так и норовит руки под юбку сунуть. Я в его глазах доступная. Распутная. Раз беременная и без мужа, то и на всё согласная.

С самого первого дня в этом кафе отбиваться приходится. Сейчас поуспокоился. Как живот расти начал. А до этого – отнекиваться устала.

И от жизни этой изматывающей устала. Четыре месяца без выходных. По шестнадцать часов на ногах. Еле голову доношу до подушки. Один плюс – я совсем не думаю о Тихоне. Почти. Лишь изредка тоскую и тихо плачу в подушку. От усталости. От боли душевной.

Знаю, что ненависть его сильнее добрых чувств ко мне. Сильнее страсти и похоти. А любви… не было никогда. Я сама её выдумала. Сама любила. За двоих. Верила. Надеялась. Что оттает сердце грубое. Не оттаяло. Не справилась. Если бы хоть на секунду любил, то понял, что винит меня напрасно. А его я и вовсе ни в чём не обвиняю.

Закусываю губу, чтобы не расплакаться прямо в зале. От воспоминаний горьких, что не вовремя нахлынули. Нельзя мне думать о нём. Нельзя вспоминать. Никогда мы больше не встретимся. А если столкнёт судьба – быть беде. Он всегда свои обещания держал. И это сдержит.

– Пошевеливайся побыстрее! – кричит на меня женщина. – Понаберут по объявлению! Только и знаете, что ноги перед кавказом раздвигать! Ходишь тут теперь, пузом своим мешаешься под ногами.

– Лидия, – слышится недовольный голос, – разве допустимо так грубо разговаривать с беременной женщиной?

– Добрый день, – лебезит она. – Простите, сил нет, сорвалась. Понаедут и думают, что в этом бешеном ритме с ними цацкаться кто-то будет.

Я заканчиваю собирать осколки и вытирать брызги. Встать пытаюсь. Под локоть меня обхватывает сильная мужская рука. Подняться помогает.

Поворачиваюсь, чтобы поблагодарить, но слова застревают глубоко внутри меня.

– Севиндж?

Смотрит на меня. Изучает. Внимательный взгляд подмечает всё. Детали мелкие. И совсем не мелкие тоже. Выбившиеся из-под платка светлые пряди лезут в лицо, но руки заняты. Сдуваю их в сторону. Тяжело дышу. Смотрю на мужчину. А вижу – лишь прошлое болезненное перед глазами.

– Здравствуйте, Виктор, – заставляю себя произнести.

– Здравствуй, Севиндж.

– Вы знакомы? – удивляется дама.

– Да, Лидия, – прищуривается Виктор. – Знакомы. И, к сожалению, переговоры не состоятся. Боюсь, что наша компания не может продолжать сотрудничество.

– Как же так? Из-за этой… девки?

– До свидания, Лидия. – отрезает он сухо и обращает всё внимание на меня.

Мы отходим в сторону подсобных помещений. Я отхожу. А он – за мной шествует.

– Как ты, Севиндж? – спрашивает, вглядываясь в моё лицо.

– Всё в порядке, – отвечаю.

– А это…

– Это мой ребёнок, – перебиваю. – Мой.

Не сдерживаюсь. Слёзы сбегают по лицу и впитываются в платок на шее.

– Пожалуйста, – шепчу я. – Не говорите… ему!

Не могу найти сил даже имя произнести.

– Это ребёнок Тихона? – хватает меня за руку его друг.

– Глупости-то не спрашивайте, – бросаю с вызовом. – У меня никого не было, кроме него. И не будет. Но ему нельзя знать. Пожалуйста. Он же ненавидит меня. Он и ребёнка возненавидит. Пожалуйста. Я сама. Справлюсь. Он никогда ничего не узнает. Я сдержу слово, не буду искать встреч. И словом не обмолвлюсь. Никогда. Никогда не поеду искать его. Обещаю.

Он слушает мою бессвязную речь, гладит по плечу. Успокоить пытается. Но мне нужно только одно: чтобы он пообещал, что никогда не расскажет Тихону о нашей встрече.

– Зачем его искать, если он и так в этом городе? Живёт, работает. Вернулся летом, как и планировал.

Я замираю. О планах я знала. Забыла. Заставила разум выкинуть ненужную информацию.

– Пожалуйста, – умоляю. – Ему нельзя знать, что я здесь.

Но мужчина словно не слышит меня.

– Ты здесь работаешь? – спрашивает.

– Да, каждый день, и живу у хозяев кафе. Мне… негде больше. Я не могу вернуться домой. И мне некуда пойти. Поэтому, пожалуйста, ради Бога, прошу, пообещайте, что не скажете Тихону, что видели меня. Мне негде… прятаться. Ребёнок скоро родится, и я попытаюсь накопить денег и уехать из Москвы.

– Он не враг тебе, – вздыхает. – А ты не враг ему. Он никогда не причинит тебе зла. Тем более теперь.

– Я не хочу проверять, – настаиваю. – Он ясно дал понять, что не желает никогда более видеть меня и чем закончится встреча в противном случае. Вы должны пообещать мне, что он не узнает!

Он смотрит на меня и усмехается. Протягивает визитку.