Радость отцовская

— Нэйле, подойди… — Демоница покинула свое место у дверей и плавно подошла ко мне. Я сидела на каменном полу — так было удобнее готовить, не приходилось нагибаться к дракону, и, когда она оказалась рядом, пришлось поднять голову. Что ж, Нэйле и в таком ракурсе смотрится весьма достойно — и не пытается хотя бы взглядом оспаривать мое превосходство. Здесь лидер я…

— Можешь попробовать. — Я протянула ей шампур, на котором еще осталось мясо. Если бы не магия, есть с него не стоило бы — ожоги весьма неприятная вещь, судя по реакции тех, кого я в детстве награждала ими. Но прогресс избавил меня от подобных проблем.

— Сколько я могу взять? — Уточнила Нэйле, осторожно принимая шампур, на котором осталось два сиротливых кусочка. Я задумалась, но ненадолго.

— Все. — В конце концов, осталось немного, а я еще себе еще приготовлю. Или многоликая, если у меня не появится желания лично этим заниматься. Эльф никуда не денется — вот он, полулежит у стены, смотрит на меня зелеными глазами. С кровью, кстати, сочетаются не слишком хорошо — такой оттенок не смотрится с красным. Может быть, вырезать? Глаза тоже обладают приятным вкусом, особенно эльфийские, и их утрата не является опасной для жизни — тем более временная. Но мне сейчас не хочется их есть. Угостить Нэйле? Или даже самого эльфа? Последнее обещает любопытные эмоции. Но, может быть, слишком рано для подобных переживаний? Потеря глаз очень сильно действует на эльфов. Ладно… Пусть пока все будет так, как есть. Исправить никогда не поздно.

Примерно через час я поняла, что в данный момент мне больше не хочется эльфийского мяса, зато хочется спать. Лениво прожевав последний кусочек, поднялась на ноги и обратилась к Нэйле:

— У тебя час. Потом попросишь Флеан залечить все его раны и отпустишь. — Я зевнула. Конечно, сначала хотелось посмотреть, что получится у Нэйле, но ведь и спать, когда рядом кому-то больно, очень, очень приятно. Это действительно одна из лучших колыбельных для демона…

* * *

Нэйле

Ну, Шашлычок, если ты и доживешь до успешного завершения своей затеи, меня ты не забудешь никогда. Церелис ушла — и ты думаешь, что на сегодня все самое страшное позади? Ты не прав, малыш. И скоро в этом убедишься. Буквально через несколько минут. О, уже нервничаешь… Похоже, тебя беспокоит мое молчание и улыбка? Ничего, скоро повод для тревоги станет более материальным. Мне нравится причинять боль людям, и я ненавижу их — но эльфов я ненавижу еще сильнее. И раз уж один экземпляр попал мне в руки…

— Нэйле, не слишком сильно увлекайся. Он не должен умереть. — Спокойно, как всегда, произнесла многоликая, находившаяся сейчас в комнате. К сожалению, она была совершенно права — Шашлык должен жить. Но ему это не слишком сильно поможет.

— Я буду очень осторожна. — Пообещала я. Эльф не мог понять наших слов — откуда ему знать темный язык? Но он все же догадался, что ничто хорошее его не ждет. Особенного ума для этого не требовалось…

Я медленно подошла к эльфу, почти сползшему на пол. Торс — практически целиком в подсохшей крови. Красиво. Но слишком мало. Исправим. И Церелис не тронула ничего больше… Ее слишком занимала еда. У меня же другие интересы, Шашлычок — едва ли они придутся тебе по вкусу, и хорошо. Пытать того, кому это нравится, было бы совсем неинтересно.

Страх… Но ты можешь достигнуть большего, я знаю. Едва ли эльфы в этой области так сильно отличаются от людей. Мои драгоценнейшие родичи по материнской линии часто бывают так нежны и чувствительны — даже не могут спокойно терпеть наличие отродья тьмы поблизости, не правда ли? Ты бы тоже не стал скрывать свою принадлежность к свету, сложись твоя судьба иначе. А теперь… Теперь терпи присутствие тьмы. У тебя нет выбора, как когда-то не было его у меня. Очень мило, не правда ли? Ты не можешь слышать мои мысли — и я не стану озвучивать их. Ты ведь и так что-то понимаешь — достаточно для того, что бы со страхом смотреть в мои глаза. Достаточно, что бы страх рос. Зачем нам слова? Два почти соплеменника — мы поймем друг друга и без них.

Тебе не мешают глаза? Конечно, нет. Они ведь красивые… Типичные зеленые эльфийские глаза. Только они не нравятся мне — когда находятся там, где сейчас. Мы почти родственники — обойдемся сегодня без предварительных церемоний. На этой полочке перед зеркалом глаза будут великолепно смотреться — разве что слишком одиноко, но вскоре я исправлю и это.

* * *

Учитель Маренн

Проклятие. Я знал — я должен был начать действовать раньше. Это не первая жертва.

Демоница плавно кружила около эльфа, каждые несколько секунд нанося новый удар. Нежно-сторого-спокойное лицо — кто сказал, что лик тьмы не может быть таким? Он ошибался. Но от этого она не перестает быть тьмой, которую необходимо уничтожать. А служанка молча смотрела. Она не тьма, лишь ее орудие, без собственной воли — но что это меняет?

Не жаль эльфа — он сам виновен в своей судьбе. Выживет или нет, исцелится ли — независимо от этого кара за игры с тьмой была закономерна. Но другие не знали… Не верю в то, что знали.