Радости и тяготы личной жизни

Рорк не в состоянии был видеть ее горе, обнял ее за плечи. Но она отстранилась.

– Спасибо тебе за ланч, – отрывисто сказала Джейд, – но мне лучше побыть одной.

– Как скажешь. – Рорк достал ручку и написал на обороте «счастливец записки» какие-то телефонные номера. – Первый – мой офис, второй – отель, где я сейчас живу. Из дома я уехал, – объяснил он, заметив ее недоумение. – Звони в любое время, днем или ночью.

Сердце Джейд разрывалось от горя, утешения не было.

– Спасибо, – лишь сказала она.

Шесть часов спустя Джейд вновь заняла свой пост у больничной постели Сэма. О сне она и не помышляла. Просто сидела и говорила – рассказывала ему, безответному, об Эми. То, что Сэм был без сознания, не останавливало ее, слова лились беспрерывным потоком, без особой, впрочем, надежды, что Сэм очнется и услышит ее.

– Эми дали роль Тигры[20] в новой постановке их театра, – рассказывала Джейд. – Это хорошая новость. Есть и плохая: скорее всего теперь я лишусь столь памятных мне «тигриных» нарядов. – Она сжала руку мужа, через силу улыбнулась. – Вот ты, например, справился бы с раскроем и сметкой?

– Уж не хуже, чем ты, – пробормотал неожиданно Сэм.

Джейд вздрогнула так, что чуть не упал стакан со столика.

– Сэм! О господи, Сэм, ты можешь говорить!

Она опустила вниз загородку кровати, села прямо на постель. Сэм открыл глаза и смотрел теперь прямо на нее.

– Я мог бы говорить, если бы ты замолчала хоть на минутку и дала бы мне вставить хоть одно словечко.

Он явно намеревался сказать ей что-то. Надежда, крошечная, как колибри, забилась в сердце Джейд.

– Все, что угодно, мой милый.

– Я знаю. – Он глубоко вздохнул. – Про Эми.

Внутри у Джейд все сжалось.

– Что – про Эми?

– У нас нет времени играть в вопросы и ответы, девочка моя. Я летел из Оклахомы, когда попал в эту аварию. Там я говорил с людьми, Джейд. И знаю все. О твоей матери. О Рорке. Я сопоставил кое-что и понял, что Эми – его дочь.

– О, Господи.

Джейд затрясло. Когда он заподозрил, что она скрывала свое прошлое, обманывала его? Откуда он узнал, где искать концы?

– Я все понимаю, – Сэм сжал ее ледяные пальцы. – Я понимаю, почему тебе казалось необходимым скрывать все это... но... – Он вдруг закашлялся. В панике Джейд потянулась к кнопке вызова врача, но Сэм остановил ее слабым движением руки. – Нет. Все в порядке, не надо.

Она убрала со лба его седые волосы.

– Мы можем обсудить это как-нибудь в другой раз.

– У меня не так много времени, милая моя девочка.

– Не говори так! – затрясла головой Джейд. – С тобой все будет хорошо. Тебе нужен покой, забота, нежная забота, и я...

– Джейд. – Он протянул руку, взял ее пальцы, прижал к губам. – Я много думал обо всем этом и хочу, чтобы ты сейчас выслушала меня. Пожалуйста.

Губы Джейд окаменели, голос пропал. Она только кивнула.

– Ты должна все сказать Рорку, – твердо выговорил Сэм. – Он хороший человек. Он будет заботиться об Эми. И о тебе.

– Нет, – всхлипнула, протестуя, Джейд. – Нам не нужен Рорк. У нас есть ты. Сэм, ты поправишься, Эми будет жить все время с нами – так как ты хотел всегда – у нас будет настоящая, прекрасная семья, и мы...

– Джейд...

– Да? – слезы заструились по ее лицу.

– Я люблю тебя. Навеки. – Его пальцы, на секунду ставшие сильными и уверенными, как раньше, сжали ее руку. И расслабились.

– Навеки, – прошептала она.

Монитор у изголовья начал тонко и протяжно гудеть. Через какие-то мгновения Джейд оттеснила стена людей в белых халатах. Она стояла у двери, раздавленная и одинокая, стояла и смотрела, как врачи тщетно путаются спасти жизнь ее мужа.

Джейд оцепенела от горя, но надо было сообщить Эми, что Сэм никогда больше к ним не вернется. Это оказалось мучительнее, чем самая черная работа. Посреди недели Эми всегда была в школе, но Джейд не могла не приехать к дочери. Им необходимо было побыть вдвоем. Добравшись до Академии Лунной Долины, Джейд разыскала девочку на спортивной площадке. Они пришли в комнату Эми, закрыли дверь.

– Эми, милая, боюсь, у меня очень плохие новости.

Маленькое личико сразу поблекло, стало похоже на серое январское небо.

– Сэм?..

– Да. – Джейд глубоко вздохнула, прикрыла глаза, чтобы скрыть набежавшие слезы. – Врачи изо всех сил пытались сделать что-нибудь, но он был слишком тяжело ранен.

– Сэм умер?

– Да. Мне больно, жутко, что приходится говорить тебе об этом, лапочка, но... к сожалению, это так.

Руки Джейд дрожали, пальцы двигались неверно и сбивчиво.

Губки Эми дрогнули, глаза заблестели.

– Сэм любил меня. Зачем он умер?

– Конечно, любил. Именно это он говорил мне в последние минуты перед...

– Нет!! – Эми сорвала с себя слуховые аппараты, швырнула их на пол и закричала как от боли. – Ты врешь! Ненавижу тебя! И Сэма – ненавижу! За то, что умер, за то, что оставил нас одних. Опять одних!

Комната наполнилась почти видимыми сгустками детского горя и отчаяния. Тонкие руки дрожали, не справляясь со знаками, изо рта вырывались отрывистые, неясные звуки; в конце концов Эми рванулась из объятий матери, заметалась из угла в угол, забила кулачками по стенам, дверям, желая услышать, почувствовать, увидеть свое горе...