Радуга 1

— Ну да, даже я заметил, — ответил Кеша. — Какой же он был все-таки бессердечный!

— Не только сердца, но и крови тоже, — добавил Шурик. — Вся его плоть была как губка, поглощающая кислород снаружи и пищу изнутри. Не наш какой-то организм, не медицинский. Врачи бы его убить не смогли — это точно.

— Ты плохо думаешь про наших врачей, да с ненашими лекарствами, — сквозь зевок проговорил Кеша, и они уныло разбрелись почивать.

41. «Дуга»

Аполлинарий узнал о кончине Сатанаила еще до звонка Шурика. Объяснить, каким образом, он бы не смог. Просто на этом свете стало еще на одно удивительное создание меньше. И оно, это создание, оказалось достаточно значимым, раз, исчезнув, обнаружило после себя пустоту. Аполлинарий затосковал, как уже было однажды.

Но тогда, в 1985 году, первые слова на самом ответственном посту Российской империи трусоватого парня Горбачева означали всего лишь гибель страны, в которой довелось родиться. В принципе, все к этому шло: предательство на самом верху никак не могло повлечь за собой радость и веселье. Смерть Брежнева, гибель Андропова, чуть позднее — Черненко. Случайных смертей не бывает, случайных генсеков — тем более.

Когда-то оззверившиеся молодые «революционеры» утопили в крови весь цвет чести самой большой в мире страны. Картавил Вова Ленин, призывая к террору, юродствовал Троцкий, изощряясь в способах убийств, молчаливый Сталин наблюдал, запоминал и учился. Когда пришло его время, начали выплевывать внутренности в камерах видные ленинцы, пламенные троцкисты и просто несчастные люди. Если для обширных двух первых групп это было всего лишь возмездие, кара за вероломство и бесчестие, то для для прочих — инерция того времени. Легче от этого им не становилось, пытали и расстреливали их также, как и тех, у которых руки по локоть были в крови. Людская злоба, замешанная на зависти, воспитала целое поколение недочеловеков, способных одинаково легко заниматься и трудом «на благо великой страны», и пытками в тюрьмах и убийствами в лагерях. Но не они сделали Великую Победу. Они это не умели.

Сталин не успел воплотить всю свою идею государственности в жизнь. История не терпит сослагательных наклонений, но хуже, чем стало после его смерти, наверно, не было бы. Недочеловеки, возглавляемые подлым культиватором Хрущевым, бросились в битву. Что дал ХХ съезд? Одно сотрясение воздуха. Реабилитация «марксистов-ленинцев», которые недостойны даже поминальных свеч. Остальные миллионы — как повезет. Но ни одного процесса по поводу истязателей-следователей, двурушников-судей и маньяков-вертухаев. Недочеловеки своих не сдают, чтобы не было прецедента.

Фронтовик-Брежнев сделал все, чтобы народ зажил по-социалистически счастливо, но подлая волна «хрущевской оттепели» докатилась до мяса и колбасы. Он упоенно целовался на публике, но недочеловеки потеряли часть влияния, гордость за страну иной раз выбивала слезу, когда наш хоккей был самым хоккейным, балет — самым балетным, ученые — самыми учеными, кино — самым кассовым, писатели — самыми мудрыми, леса — самыми зелеными, реки — самыми полноводными, а озера — самыми чистыми.

В далекой Америке никто не праздновал победу. Холодная война, невидимая обычному людскому глазу, окончилась такой же малозаметной победой. Советские эмигранты, наконец, получившие «вольные» ломанулись подальше от прелестей разваливающейся страны. Всегда легче ненавидеть чужую страну — стимулируются силы для борьбы. Ненависть к своей вызывает апатию, ужас и страх перед завтрашним днем. Для любых эмигрантов США так и осталась чужой, на ненависти к ним и поднялись с колен многие былые соотечественники. Ну а на Родине что?

Аполлинарий пригубил еще коньяку и проверил первую сводку. Ни одного упоминания о Радуге его не удивило. К этому все шло. Они не успели найти скрижали. Ватикан, или какая другая организация, обладающая нерасколотой копией Заповедей, на контакт не пошла. Это тоже предполагалось. Несчастные, они считают, что живут на другой Земле. Участь у всех одна, судьба может быть разная. Время покажет.

Аполлинарий отбил своим сотрудникам общий сбор. Завтра к полудню весь Северо-Запад соберется в офисе, чего до этого не было никогда.

Саша, Шурик и Кеша проснулись поутру совершенно разбитые, как после долгого махания мечом, бросков с тяжелыми осиновыми кольями, разнообразных прыжков и уверток. Лица у всех хранили отблески жаркого пламени, словно у неопытных сталеваров.

Пока ехали по трассе, прошел яростный ливень, мгновенно сменившийся ярким утренним солнцем. Саша посмотрела по сторонам и сказала:

— Радуги нет, мальчики.