Радуга и Дракон

Она поймала на лету дикого гуся, насобирала топлива для костра и отыскала кремень для добычи огня. На подлёте к пещере Злата с нежным и радостным содроганием сердца услышала знакомую песню – ту самую, что когда-то пленила её навеки... Опустившись у входа, она прислонилась спиной к скале и слушала некоторое время, потом вытерла увлажнившиеся ресницы и вошла в пещеру.

– А вот и добыча, – сказала она и бодро принялась разводить у входа огонь.

Она била кремнем о кремень, высекая искру. Та не хотела высекаться. Леди Радуга смотрела в недоумении на такой способ добычи огня.

– Разве тебе не достаточно просто подуть на дрова?..

– Больше я так не могу, моя леди. – Злата, не сдаваясь, упорно била камнем о камень.

Леди Радуга, присев рядом, накрыла её руки своими и остановила эти попытки. Глядя на Злату испытующе-нежно, она проговорила:

– Мне почему-то кажется, что в моей груди бьётся твоё сердце и горит твой огонь... Ты отдала его мне. Ты исцелила меня, вырвала у смерти.

Кремни упали: леди Радуга сжимала руки Златы, а её губы тепло касались дыханием уст девушки-дракона.

– Я всё-таки должна дать тебе ответ, которого ты не дождалась. Я люблю тебя. Мне неважно, кто ты – Драко или Злата. Я просто люблю тебя...

Они стояли возле кучи хвороста на коленях. Между приоткрывшихся пол плаща сверкнула белоснежная нагота леди Радуги, и Злата, обожжённая ею, судорожно сглотнула и задёрнула плащ на ней, как занавески. Но руки волшебницы лебедиными шеями поднялись и обняли Злату, а меж их сблизившихся губ уже не прошла бы и иголка... В миг свершившегося поцелуя из груди леди Радуги вырвался луч света и соединил их сердца. Тут же к Злате вернулась её огнедышащая суть, а волшебница улыбнулась:

– Когда ты отдаёшь любовь, внутри тебя её не становится меньше. Огня и света – тоже.

Взревев, Злата сгребла её в объятия и взмыла с нею в небо. Это был сумасшедший полёт без цели – просто так, к молочным перинам облаков, нежно обнимавших снежные горные вершины. Их губы не разрывали единства и в небе, и когда они спустились в пёстрое разноцветье высокогорного луга.

– Любимая... Любимая, – только и могла хрипло шептать Злата между поцелуями.

Цветы колыхались вокруг них. Боевая броня отваливалась кусками, открывая стройное, сильное тело Златы. Женщины-драконы не кормили молоком детей, те с рождения питались, как взрослые, поэтому грудь Златы была плоской – неудивительно, что её легко принимали за юношу. На коже мерцал серебристый рисунок – сетка от чешуек. Плащ упал с леди Радуги, и они сплелись, сливаясь воедино на ложе из цветов.

Леди Радуга дарила песню цветам и ветру, отпуская её к облакам. Злата, вернувшая себе боевую броню (та вновь выросла на её теле в мгновение ока), закутала её в плащ и подхватила на руки.

– Покушать всё-таки надо, – улыбнулась она.

Они вернулись в пещеру. Волшебница ощипала гуся, а Злата лёгким дыханием опалила его, разделала на небольшие кусочки и примостила на самодельный вертел. Костёр стал не нужен: девушка-дракон жарила мясо птицы, просто дуя на него струйками собственного пламени.

– Прекрасная страна под гнётом врага, – с горечью промолвила леди Радуга. – И я ничем не смогла помочь...

– Выход мне видится только один, – сказала Злата, отрывая зубами кусок мяса от гусиной ножки. – Звать на помощь моих сородичей. Нам придётся вступать в войну в любом случае: Спрут на завоевании Прекрасной страны не остановится и двинется на нас.

– Но ты говорила, что ты – изгнанница, – припомнила леди Радуга. – И не в ладах с матушкой.

– Разногласия нам с матушкой перед лицом врага придётся отложить в сторону. – Злата обсосала и выкинула косточку. И смущённо добавила: – Да, кстати, есть ещё кое-что... Моя матушка – королева страны Драконов, а я – старшая дочь и наследница престола... могла бы быть, если б не изгнание. Теперь бразды правления готовится принять моя младшая сестрица Серебрянка. Она-то, в отличие от меня, правильная принцесса, воли родительницы никогда не ослушается.

Леди Радуга была смущена этим открытием. Её любимый сэр Драко оказался полон сюрпризов: сперва выяснилось, что он – Злата, а теперь – ещё и принцесса Злата. Не зря ей всегда казалось, что, несмотря на скромность, было в нём что-то неуловимо аристократическое, царственное.

– Простите, ваше высочество, – молвила она, запахивая полы плаща. – Я, право, не знаю, как теперь быть...

– Да какое я теперь уже «высочество», – усмехнулась Злата. И добавила ласково, протягивая руки: – Любимая... Ну, полно тебе. Иди ко мне.

Это слово, «любимая», произнесённое проникновенно и нежно, обняло сердце леди Радуги пуховой мягкостью. Волшебница нырнула в раскрытые объятия и растворилась в глубоком, тёплом поцелуе.

Злата раздобыла ей кое-какую одежду. Во время перелёта леди Радуга порядком мёрзла на высоте, продуваемая ветром, и пришлось Злате добывать для неё плащ потеплее.