Радуга Ллинн-Хейма

Деревья, величественные с необхватными стволами и широкими кронами, росли довольно редко. Так что бродившим под ними оленьим стадам было где попастись. Пятнистые, как Медок, золотисто-янтарные, белые, почти черные. За ними, казалось, никто не присматривал. Любопытные оленята подбегали к нам, тыкались бархатными носами. Степенно подходили коронованные красавцы олени и их изящные тонконогие жены. Добродушная Мгла весело с ними обнюхивалась, а вот Рыска приходилось силой удерживать за ошейник. Кровожадный кот так и норовил поохотиться на доверчивых зверей.

Лорин со смехом оттолкнул очередную любопытную морду, лезущую к нему в карман.

– Какие симпатяги. Чего же мне такой вредный достался-то?

– Это они симпатяги, пока ты не пытаешься влезть к ним на спину.

– Может и так.

Я уселась на извивающегося Рыска верхом.

– Лиин! Разгони их! – Похоже, мой вес для кота оказался маловат. Он легко встал, и я оказалась сидящей верхом.

– Зачем? – брат оглаживал какого-то чрезвычайно довольного этим оленя.

– Сейчас Рыск кого-нибудь цапнет, и здешние хозяева встретят нас вовсе не дружелюбно!

Брат послушно зашукал на оленью братию, замахал руками. Непуганые олени убегать не спешили.

– Он же раньше так себя не вел! Что случилось?

– Я откуда знаю!

Я пыталась удержаться на скользкой кошачьей спине, Мгла недоуменно взирала на нашу возню, думая то ли взревновать, то ли присоединиться, Лорин гонял оленей. И тут вдруг надо всей этой кутерьмой раздался звонкий смех.

По лугу к нам шел высокий юноша. Он что-то гортанно вскрикнул, и олени порскнули в разные стороны.

– Дети Наэлла никогда не любили детей Квэнна. Чему тут удивляться.

Айли подошел ближе, и мы смогли получше его рассмотреть. Необычайно красивое лицо с обычными для ллиннэх большими зелеными глазами обрамляли кудри цвета осенних листьев. В плечах незнакомец почти не уступал Лорину, да и вообще сложением существенно отличался от обычно субтильных ллинн-хеймцев. Его можно даже было бы принять за вилийца, если бы среди кудрей не торчали раздвоенные, будто покрытые бархатистой пыльцой, раздвоенные рожки. Одет айли был весьма просто, в короткую кожаную безрукавку и шерстяные штаны, обрезанные чуть ниже колен.

– Рад приветствовать вас, Аанэй Тэйн, и вашего спутника в землях айли.

Рыск теперь пытался добраться до юноши. Я кивнула айли, с трудом удерживая своего неугомонного котика.

– Благодарю за встречу.

– Я провожу вас в деревню, только вам придется надеть вот это на кота, – он протянул что-то вроде намордника, сплетенного из сухих стеблей.

Стоило этой штуке оказаться на голове Рыска, как он успокоился. Взгляд кота остекленел, зверь поник. Я нахмурилась.

– Не волнуйтесь, Аанэй Тэйн. Это не принесет ему вреда. Кот просто станет чуть поспокойнее, а как только вы снимете с него узду, вновь станет прежним.

– Ну, раз другого выхода нет. Могу я узнать твое имя?

– О, прошу простить мою невоспитанность, Аанэй Тэйн. Меня зовут Яр.

– Меня можешь называть Синнора. Это мой брат, Лорин. Это Мгла. А ваш непримиримый враг – Рыск.

Айли покивал.

– Пойдемте. А то солнце скоро высоко поднимется, и мы можем в деревне никого не застать.

До деревни айли пришлось изрядно пройтись. Рыска пришлось вести за ошейник, потому что кот ничего не соображал. Яр вывел нас на тропинку, и дальше мы шествовали мимо высоких изгородей, защищавших посевы и посадки. Где-то сквозь частокол прутьев виднелись яркие бока огромных тыкв. Айли единственные, кто в Ллинн-Хейме занимался земледелием, умудряясь на крохотных клочках земли выращивать хорошие урожаи. Не для продажи – для себя. Олений народ не признавал мясной пищи. Если бы Смертная пустошь осталась за Ллинн-Хеймом, вот им было бы раздолье. Хотя когда-то именно они начали засаживать ничейные, пустые земли рядом с Волчьей Глоткой. Пустые, почти бесплодные земли, каким-то чудом начавшие плодоносить.

А вообще столько нового узнаешь о родной стране. Вот отловим Фарна и надо будет непременно попутешествовать по Ллинн-Хейму.

Тропинка завернула за очередную изгородь и мы вышли к деревне. Под деревьями приютились десятка два хижин. Во всем Ллинн-Хейме не рубили деревьев для постройки жилищ, предпочитая выращивать живые деревья-дома, или, на крайний случай, рыть норы в телах многочисленных холмов. Айли не ели мяса, но вот жизнь деревьев не ценили.

Женщина, несущая от ручья ведро с водой, застыла увидев нас. Двое мальчишек, возившихся с раненым олененком тоже замерли. А больше в деревне никого не было. Яр кивнул женщине, наградил шуточным тычком одного из мальчишек, и проводил нас к одной из хижин.

– Пока отдохните здесь. Вот вода, вот еда. Если понадобится что-то еще, кликните Ивину. Она здесь неподалеку будет.

– А ты куда? – подозрительно спросила я.

– Я не могу надолго оставлять своих подопечных без присмотра. Я вернусь к вечеру. А вы отдыхайте пока.

Правое ухо вопросительно вздернулось, одновременно с правой бровью.

– Перед чем отдыхать?

Яр заулыбался.

– Перед праздником в вашу честь, что народ айли непременно устроит вечером. И перед встречей с Квэнном, – на этом юноша нас покинул.