Радуга Над Теокалли

— Мой господин хочет сообщить Вам важные сведения… — едва разжимая губы, прошептал посетитель. Предводитель ацтеков осторожно поднялся, с удовлетворением отметив, что за ним перестали притворяться спящими и остальные. Они спокойно сели и внимательно оглядели потревожившего их ночной отдых.

— Веди, — спокойно, без удивления, ответил ацтек. Вождь давно уже привык, что среди граждан осаждаемых городов всегда находятся те, кто не применит откупиться. Зачастую, предатели сохраняли жизнь многим ацтекским воинам, а потому он никогда не брезговал использовать перебежчиков, которые буквально дарили ему легкую победу и экономили время на осаду.

В агрессивной политике захвата расширяющего свои территории Анауака, любая стратегия находила себе место. Ацтек, ожидая хозяина раба, даже не сомневался, что ночной гость окажется кем-то из правящей династии Коацаока, или предтавителем обиженной семьи, готовым к любому сотрудничеству. Такое случалось так много раз, что ацтек уже перестал удивляться беспредельности человеческой алчности, порой граничащей с детской наивностью в своей правоте. Предавая своих, ренегат полностью зависел от пришельцев, которые, зачастую, никогда не стремились сдерживать своих обещаний, преследую только свои интересы. Но слишком часто было поздно что-либо менять. Ждать посетителя пришлось недолго. Желающий предать свой народ, воровато проскользнул в комнату и робко присел на край циновки. Предводитель ацтеков спокойно вынул свой нож и положил его перед собой, открыто демонстрируя недоверие к просителю. Долгие годы войн приучили его быть осторожным, а на переговорах бывало всякое. Присутствующие выдержали необходимую в таких случаях паузу, предложили гостю трубку, подождали, пока он сделал несколько глубоких затяжек и собрался с мыслями. Наконец гость решился:

— Я — племянник халач-виника Копана, меня зовут Халаке-Ахава. Я старше Кинич-Ахава, член Совета старейшин нашего города и имею больше прав на управление городом, чем мой брат. Меня поддерживают все уважаемые жители нашего города, Кинич-Ахава реальной власти не имеет… — "Итак, передо мною обиженный, жадный родственник, который желает власти…", — думал, пока Халаке-Ахава пытался объяснить свои права, предводитель ацтеков. По тому, как судорожно затягивался дымом гость — он невольно выдавал свое нетерпение и страх, ацтек понял, что ночной гость будет согласен на все условия. Халаке-Ахава перевел дух, постарался успокоиться и продолжил:

— Я могу помочь войти в город. У нас есть план. Я говорю, уважаемые, не только от своего имени, повторюсь, меня направили самые уважаемые жители города.

— Хорошо, продолжай.

— Город собрал выкуп. Это удалось, благодаря недавней свадьбе Кинич-Ахава, большую часть составляет приданое его жены. Мой род также должен внести свой вклад, который мы самостоятельно доставим к вам в лагерь. Так вот… мой человек затеет с кем-нибудь из ваших воинов ссору. Это будет поводом, а ворота города будут открыты. Наши воины без Кинич-Ахава с места не тронутся, брата я берусь временно устранить.

— Как? — наконец-то проявил интерес предводитель ацтеков.

— Уже давно не было дождя, жрецы собираются требовать у народа большой жертвы, -

Халаке-Ахава снова жадно затянулся дымом, выдержал паузу, явно для того, чтобы ацтеки оценили его сообразительность и значимость, — Они выберут для этого жену Кинич-Ахава, и он…

— В чем женщина провинилась?

— Ни в чем. Но только так мы сможем отвлечь Кинич-Ахава от городских проблем.

— Она представляет такое значение для халач-виника? Какая-то женщина? — предводитель ацтеков с недоумением переглянулся со своими людьми.

— Да! У них там какие-то чувства, перед свадьбой был даже небольшой скандал, столько шума было из-за его женитьбы!..

— Ты ручаешься, что воины Кинич-Ахава не смогут сразу же помешать нам? Нас не интересует, как ты этого добьешься. Главное — ворота должны быть открыты!

— Ручаюсь своей головой!

— Хорошо. Я — Амантлан — предводитель воинов-ягуаров, хочу знать, что ты просишь взамен?

— Когда вы займете город, мы хотим сохранить свои дома и положение в городском совете, разумеется, оказывая Вам всякую поддержку. — Амантлан кивнул. Торг его устраивал, остальные ацтеки согласно кивнули головами, мирно попыхивая трубками.

— Сколько вас?

— Двадцать три семьи, напоминаю, самые уважаемые граждане Коацаока. — Снова кивок и самый молодой ацтек протянул предводителю неприметный мешочек, содержимое которого тихо звякнуло. Амантлан развязал пестрый шнурок, опустил большую руку внутрь и достал пригоршню мелких золотых пластинок. Отсчитав положенное количество, любовно взглянул на лицевую сторону, где поблескивала оскаленная морда ягуара, протянул их Халаке-Ахава. Тот бережно спрятал пластины, предварительно пересчитав их.