Радуга над Теокалли (СИ)

Амантлан действительно внешне уже был абсолютно спокоен, только глубоко внутри ещё дрожала частица души. Она отдавала крохотной болью, как от укуса кровососа. Но это было уже пустяком, по сравнению с той огромной волной обиды, которая буквально накрыла его недавно. Амантлан не ожидал такого всплеска. Успокаивало то, что рядом был Тлакаелель, а не кто-то из близкого окружения. Привыкший держать себя в руках, он не мог допустить, что бы кто-то чужой видел егоне контролирующим чувства.

С малых лет любому мальчику внушалось, что он должен, прежде всего, контролировать эмоции, воспитывать волю и терпение, выдержку и сдержанность, так необходимые настоящему воину. Потеря лица, то, что произошло только что у Тлакаелеля, принесло бы ему кучу неприятностей. Нет ничего хуже военачальника, не умеющего подавлять свои страсти. Разве он сможет правильно оценить ситуацию в бою или при осаде? А как можно доверить ему жизни множества воинов?

Тлакаелель не раз видел, как рушатся самые грандиозные планы из-за чьей-то несдержанности, но друг потряс его чистотой и глубиной своего чувства.

"Если это так серьёзно, то Амантлан рано или поздно, но добьётся любви этой женщины. Никто не сможет устоять перед такой силой чувств!" – подумалось мудрецу, но сейчас ему нужно было отвлечь друга и настроить на будущий поход, который они с тлатоани запланировали начать через неделю.

Ицкоатль не рассчитывал, что Амантлан сможет так быстро подняться после ранения, но он лучше кого-либо знал земли постоянно бунтующих отоми, а, следовательно, был единственной достойной кандидатурой.

ИГРА В МЯЧ

Недели складывались в месяцы, а месяцы стали лететь особенно быстро, когда Иш-Чель смогла переехать в Теночтитлан. Положение жены одного из военачальников Анауака раскрывало перед ней двери домов и обеспечивало почётное место в женских компаниях. За чашкой горячего чоколатля с перцем Иш-Чель получала столь необходимую женскому сердцу информацию. Чаще всего она посещала дом своей приёмной матери Зелёной Ягоды, у которой собирались самые болтливые женщины Теночтитлана. Именно там она познакомилась с перечнем мешикских праздников, когда и как они проходят, в какой последовательности. Где идут войны. Скоро ли вернётся мужчина, которого наказали за пристрастие к игре патолли.

Словом, Иш-Чель постепенно вошла в жизнь мешиков, не заметив, как привыкла и к воинам-ягуарам, попадающимся на улицах, и когромному количеству рабов на шумных рынках. Она почти перестала говорить с рабами на родном языке, с каждым днём все дальше и дальше уходя от того дня, когда впервые попала в Теночтитлан.

В течение следующего года Амантлан только два раза прибывал домой на краткий отдых, но если Иш-Чель выбрала теперь домом Теночтитлан, то он своей резиденцией – загородное имение. Супруги, как ни странно, ни разу не встретились. Ишто лишних вопросов не задавала и жила с невесткой дружно.

Третий год ничем не отличался от предыдущего, Иш-Чель даже начала беспокоиться, уж не избегает ли Амантлан дом из-за неё. Теперь её больше всего страшило попасть на злой язык подружкам матери. Многие мужчины подолгу отсутствовали – смыслом жизни для мешиков была война, но они хоть изредка появлялись в семьях, радовались появлению детей, рассуживали ссоры домашних, а здесь – ничего!

Иш-Чель не могла терпеть такого к себе отношения, но как изменить положение не знала. Умом она понимала, что нужно смириться. Амантлан сдержал обещание. В конце концов, он спас ей жизнь, а теперь устраивает свою. Она защищена, ребёнок получает все блага, потом займёт подобающее положение в обществе, возможно, станет наследником Амантлана. Ей бы мужа благодарить, но… Что-то мешало радоваться.

На помощь пришла Ишто, которой стало жалко молодую женщину. Едвав очередной раз сын прибыл в Теночтитлан – в это время невестка находилась за городом, – как мать тут же отправила гонца за его женой. Иш-Чель не подозревала, что это дело рук свекрови, растерялась и обрадовалась неожиданной удаче. Быстро собрав вещи и ребёнка, она прибыла к мужу.

Амантлан, едва Иш-Чель, держа сына за руку, вошла в дом, застыл с лепёшкой в руках и не мог оторвать взгляд от приближающейся женщины.

Наутро муж сбежал из дому, не поставив никого в известность. Почтенная Ишто успокоила невестку:

– Он ушёл на праздник, и мы пойдём, посмотрим, не огорчайся! – но про себя обозвала сына трусливым зайцем.

Иш-Чель с большим интересом рассматривала толпы веселящихся мешиков. В глазах нестерпимо рябило от многоцветия ярких перьев и массивных золотых украшений. Весь народ постоянно шевелился, люди переходили с места на место, чем напоминали встревоженный муравейник, поэтому то тут, то там вспыхивали новые сочетания красок. Временами мелькали среди толпы воины-аристократы: орлы и ягуары. Её взгляд опускался ниже, в ожидании увидеть на их страшных палицах жуткие амулеты из пальцев убитых женщин, но, очевидно, на этот праздник они не брали своё оружие. Естественно, в самом сердце Анауак, в городе Теночтитлане им могли бы пригодиться разве чтотолько ножи.