Радуга в тумане

В просторной гостиной, с тяжелыми гобеленовыми шторами, с мебелью из лучших модных домов, было тепло от горевшего камина. Языки пламени извивались и плясали, отбрасывая блики на стены, создавая эффект мерцающих солнечных зайчиков. В центре ожидал изысканно сервированный стол, с бледно-фисташковыми салфетками, хрустальными бокалами под вино и бежевыми тарелками разной формы. На краю стояла наполненная водой ваза в ожидании цветов, и Маша поставила в нее подаренный Филей букет, который идеально вписался в интерьер. В доме царила атмосфера любви, гармонии и уюта.

Маша достала из дорожной сумки коробочку, перетянутую белой лентой, завязанной в большой бант, и протянула ее Саре. Та быстро ее схватила, поцеловала Машу в щеку и понеслась в игровую комнату знакомить своих кукол с их новой подружкой. Лиля прошла на просторную кухню, объединенную с гостиной, и вынула из духовки запеченную с яблоками утку.

— Мыть руки и за стол! — Скомандовала она, — а я пока все расставлю.

— Давай я тебе помогу, — предложила Маша.

— Нет, уже все готово, быстрее мойте руки, а то будем есть холодное.

Филипп налил вино в два бокала для себя и Маши, а жене и дочери апельсиновый сок.

— Как добрались? — Спросила Лиля, раскладывая по тарелкам сочную ароматную утку.

— Все нормально. — Маша только сейчас почувствовала голод, — с удовольствием съем утиное крылышко.

— Нет, не все нормально. Я застрял в пробке, и мне пришлось вернуться на Киевский вокзал. С кем Маша приехала, я не видел, но была она зареванная, и почти всю дорогу мучила журнал. Обещала рассказать, в чем дело, но пока молчит.

— Маша, что-то случилось?

— Я думаю, она с кем-то столкнулась.

— Вот именно, что столкнулась. В аэропорту. С локомотивом из прошлого под названием «разбитое сердце», причем каждая буква заглавная. — Маша размахивала в воздухе утиным крылом, изображая буквы.

— Можно подробней, — Лиля смотрела на нее с любопытством.

— Да какие подробности. Моя первая большая любовь, мы познакомились в Одессе, когда я провалилась в медицинский, а потом нелепо расстались.

— Я его знаю? Кто он? Он тебя бросил? — завалил вопросами Филипп.

— Все эти годы я думала, что бросил, а оказалось, что я не умею ждать. Глупо и обидно. И вот теперь я в растрепанных чувствах.

— Это, когда ты исчезла? Мы даже не знали, где ты, и мама твоя говорила, что ты сама позвонишь. — Лиля дружески погладила Машу по плечу.

— Я и позвонила…

— Да, — вмешался Филипп, — позвонила через полгода, приезжайте, я выхожу замуж. Молодец такая. Сессия в разгаре, все бросаем, едем, и что видим. Казарма в деревне, тридцать три богатыря, все как на подбор в военной форме, оголтелые, оголодавшие. Я еле Лильку свою от них отбил, ночь в карауле стоял. Следующий раз ты позвонила почти через год, приезжайте, я рожаю. Хорошо, успела назвать новый адрес, а то мы отправились бы в Одессу. По традиции — все бросаем, едем, а ты у нас уже снова Родина, без мужа, но с ребенком. Что ты следующий раз пропоешь?

— Да угомонись ты, — Лиля бросила в мужа салфетку. — Машка, а дальше что?

— Вот именно, а дальше что? Я не знаю. Пригласил меня на вечеринку сегодня. Даже номер телефона не попросил. Уверен, что приду. Не знаю, как поступить.

— Ну, для начала скажи, что он собой представляет, а потом я решу пустить тебя или нет. Ты у меня в гостях и я за тебя отвечаю. — Филипп демонстративно отодвинул свою тарелку и с серьезным видом приготовился слушать.

— Мы семнадцать лет не виделись. Откуда мне знать, каким он стал. Внешне интересен, финансово благополучен, а вот морально, может быть и не устойчив, — с иронией сказала Маша. — Встречали на двух машинах, охрана больше похожа на бандитов, лица каменные, ноль эмоций, под пиджаками пистолеты. Но он точно не бандит!

— Откуда такая уверенность?

— Сам сказал.

— Что, так вот просто ни с того, ни с сего и сказал — я не бандит!

— Ну, не просто. Я спросила, он ответил.

— Родина, узнаю тебя! Наивная ты моя, а что ты думала, он скажет, да — я бандит. Меня с оружием не охраняют.

— Да что ты привязался, Филя, к тебе приставь двух бритоголовых, и ты будешь на бандита похож!

— Тише вы, — пригрозила Лиля, — будете такими словами бросаться, оставлю без десерта. Не хватало еще, чтобы Сара услышала.

— Как его зовут? — Не унимался Филипп.

— Эрнест Робертович.

— А фамилия?

— Я не знаю, — после некоторой паузы сказала Маша и опустила глаза.

— Как романтично, — вздохнула Лиля.

— Маша, ты сама дурочка и мою жену заражаешь. Как можно общаться с человеком, и ничего о нем не знать. Чем он занимается?

Маша не поняла, злится Филипп или просто возмущается. Ей было забавно наблюдать, как он раздувает ноздри и округляет глаза. Пожалуй, такая чрезмерная опека ей не нужна. Она уже давно принимает все решения самостоятельно, и с этим тоже разберется. Как-нибудь! Она обняла Филиппа за шею, погладила по волосам и не громко сказала:

— Филя, солнце мое, все будет хорошо, успокойся. Это всего лишь ужин. Но если хочешь, я не пойду.