Радуница

– Не важно, – отмахнулась Саша. – Сейчас на них ни лака, ни завивки нет. Потому берите, матушка Заря, они настоящие. Надеюсь, у вас все получится с оберегом.

– Вот благодарствую тебе, доченька. Ты очень добрая, – сказала ласково ей Заря.

– Вам прямо сейчас надо? – спросила Саша.

– Да, милая. Я бы вязать уже начала, а к утру бы закончила.

– Хорошо, – кивнула Саша. Она проворно сняла с головы шапочку и, распустив волосы из косы, подошла к сидящему на бревне Колядару. – Доставай нож и режь.

– Ты правда решила так? – спросил он тихо и проникновенно, смотря в ее глаза. Он медленно достал из сапога острый нож и встал. – Не пожалеешь о том?

– Режь, говорю! Пока я не передумала! – произнесла Саша нервно, поворачиваясь к нему спиной и прикрывая глаза, чтобы никто не заметил, как на ее глаза навернулись слезы.

Она ощутила, как он очень осторожно обхватил ее густые светлые пряди волос сильной рукой и приставил к ним острое лезвие ножа.

– Точно? – выдохнул он над ней, и она ощутила, как его горячее дыхание опалило ее ухо.

– Да режь ты уже, окаянный! – выпалила она истерично.

Он сделал пару резких движений и громко выдохнул. Светлые пряди остались у него в руке, а Саша, вмиг встряхнув головой, начала трясущимися руками ощупывать свои короткие локоны, длиною чуть ниже ушей. Колядар быстро отошел к матери, протягивая ей драгоценные девичьи пряди, а Саша устремилась к краю поляны, желая побыть одной.

Заря Заряница тут же принялась за дело, достав свои волшебные спицы и пряжу. Остальные молча сидели у костра. Спустя некоторое время к Саше приблизилась Ягиня и, обняв ее за плечи, сказала:

– Ты очень сильная да смелая, сестрица.

– Не надо, Ягиня, меня утешать, – промямлила девушка. – Все равно мне хреново. Теперь без волос страшная я вконец стала, как та кикимора, которой он все время меня зовет.

– И неправда это! – помотала головой Ягиня. – Знаешь что, Александрина, ты кольцо чародейное с черным яхонтом покрути да выбери кокошник или повойник вышитый, чтобы всю голову прикрывал. Тогда не видно будет, что нет у тебя косы.

И впрямь нашла Саша наряд серебристый с кичкой на голове. Кичка та прямо по головке сидела да чуть возвышалась надо лбом. Вышита она была бисером да жемчугами, а сзади шелковым платком кончалась и небольшой фатой на спину спускалась и закрывала всю голову и плечи. Наряд этот был словно у царицы какой, с длинной прямой юбкой, вышитой по подолу жемчугами, да короткой белоснежной душегреей. Ягиня одобрила наряд Саши и вернулась ко всем. К Ягине подошла Девана в обличии кобылы и тихо спросила:

– И что ты сказала ему? – спросила Девана про Индрика. – Он лишь сморит да только рядом все ходит и совсем не приближается. А глаза такие несчастные, словно помер кто-то.

– Не пойму тебя, сестрица, ты ж сама сказала, пусть он не лезет. Я и поговорила с ним. Сказала, что пока Карачуна не одолеем, чтоб не смел к тебе приставать. Иначе уведу я тебя туда, где он вовсе не найдет.

– Жестоко, – заметил Велес, приблизившись к ним сзади.

– А с вами, мужиками, по-другому нельзя, – ответила Ягиня. – Иначе вообще беспредел будет!

Саша же так и стояла на краю поляны, всматриваясь в холодный темный заснеженный лес, окружающий теплую поляну, где так и горели угольные огромные камни. К ней тихо приблизился Колядар, и она вздрогнула от звука его голоса, когда он тихо заговорил за ее спиной.

– Ты успокоилась, маковка?

– Наверное, – ответила она глухо.

– Зачем сделала это? – спросил проникновенно молодой человек, заглядывая в ее глаза.

– Подумала, точно пригодится в бою сила твоя богатырская, а мне все ж домой попасть надо.

– И только из-за этого?

– А из-за чего, по-твоему?

– А меня вовсе не жаль тебе? – спросил он глухо. – Что я совсем без силы остался.

– И почему я должна тебя жалеть?

– Хорошо было бы, если бы пожалела. Матушка сказывала, что если девка жалеет, то потом обязательно полюбит.

– Мудрая твоя матушка, но только и я эту присказку прекрасно знаю. Потому жалеть тебя я и не думала, потому что я умная! И на эти ля-ля-ля давно не ведусь уже!

– Извини, Сашенька, но ничего я не понял из слов твоих, – ответил он тихо и как-то ласково. Она удивленно уставилась на него. Впервые он назвал ее Сашенька, да еще с такой ласковой интонацией, что в груди ее что-то напряглось.

– Говорю, что лапша на ушах у меня уже не держится! – выпалила она и, видя, что он как-то озадаченно и внимательно смотрит на нее, явно не понимая ее слов, махнула на него рукой. – Ладно, проехали!

– И все равно спасибо тебе, маковка. Надеюсь, вернете вы силу мне богатырскую с матушкой моей.

– Пожалуйста! И не надо на меня так смотреть!

– Как? – спросил он хитро.

– Боже! Словно съесть меня хочешь или еще что сделать.

– Съесть? – удивился он. – Нет, съесть точно не хочу, а вот что другое…

– Это просто невозможно слушать! – выпалила она, отвернувшись от него.

– Отчего же? – Он удержал ее за руку.

– Оттого что сердце у меня ходуном ходит, вот что! – выпалила она.

– Правда? – улыбнулся он искренно и довольно. – Я рад. Может, тогда по лесу прогуляемся, на звезды посмотрим?