Радужная Нить

Я принял дар, вложив всю волю в руки, чтобы они не вздумали задрожать. Теперь знаю, что туда спрятать. Те чувства, что охватили меня сегодня. В сердце им не место!

— Ах, господин Кайдомару, — продолжала тем временем Мэй, — сон и впрямь оказался вещим! Там, в Родниковом Святилище, сама Богиня обратилась ко мне ласковым голосом, что звал меня всю дорогу. "Утраченное на востоке обретёшь на западе", — пообещала она.

— Госпожа Химико рассказывала.

— Химико… — на прекрасное лицо легла тень. — Я действовала нечестно. Просто… госпожа Химико — она…

— В положении, о котором мечтает всякая женщина, — улыбнулся я.

— Да, разумеется, — она замялась, но продолжила. — Я не имела права так поступать и, всё же, пошла на хитрость. Господин Татибана — отважный человек и прирождённый воин; даже ради возлюбленной он не остался бы в стороне от происходящего. А она не пережила бы его смерть… снова. Потому я уговорила господина Хономару оставить их в крепости, якобы под стражей. Он пообещал хорошую охрану.

Я мысленно застонал. Ну что за дурак, скажите на милость?

— Простите, я спутал ваши коварные планы. Эта парочка уже направляется сюда, только иной дорогой. И попробуй, удержи взаперти кицунэ! Когда мы появились в замке, у них уже всё было продумано.

— Да, я недооценила сестрицу, — вздохнула Мэй. — Но капельку времени мы выгадаем — кто знает, может, осада не затянется? Как вы считаете, господин?

Я пожал плечами. Судя по летописям, последний раз осаждали Северную Столицу, и было это при Повелителе, пять сотен веков назад. Накануне войска последнего императора Чёрной Нити были разбиты в оварском сражении. Вместе с уцелевшими приближёнными из кланов Воды и Металла он укрылся в Тоси, время от времени предпринимая вылазки на побережье за припасами. Но первый Сын Пламени занял ближайшие к городу посёлки, осыпая флот изгнанника зажигательными стрелами, и, в конце концов, вынудил противника сдаться. Говорят, бывший правитель утром перед тем, как городские врата открылись, вышел в море на лучшем из кораблей, желая найти пристанище вдали от Империи, а Повелитель преследовал его — но это известно каждому ребёнку и к делу уже не относится.

Но, воспевая доблесть наших предков, история умалчивает, сколько жителей Тоси умерло от голода, прежде чем Сын Воды признал своё поражение. Может быть, поэтому молодой правитель и построил новую столицу, Овару? Поэтому и не возвращался на север? Я бы тоже чувствовал себя неуютно в месте, помнящем тех, кто очутился меж двух разрушительных сил, одна из которых — я сам. Тысячи людей, подданных не императора, но Империи — за какие грехи их жизни стали разменной монетой войны?

Войны, которая не пощадит и Кёо.

— Исаи умён. Он должен понимать, что выхода нет, — вздохнул я. — Но на пощаду ему рассчитывать не приходится, а значит, он будет тянуть до последнего, за каждый день собственной жизни расплачиваясь десятками других. Или у него припрятан моккан в рукаве. Таковы все правители, Мэй.

— Так быть не должно, — прошептала она. — Хономару… господин Хитэёми никогда бы так… — она замотала головой, прикрыла уши тонкими пальцами, словно я мог возразить.

— Он не стал бы выкупать свою жизнь подобным образом, — согласился я, и она вздохнула с облегчением.

Договорить я не смог. Брат, каким он сделался сейчас, поступит так не ради жизни, но ради смерти. Смерти Исаи-но Нобору, своего врага.

— Он отправил меня за запасными доспехами, — вспомнил я о главном. — А Кенске обещал предоставить вооружение и помощника в придачу, но, видимо, отвлёкся. Где там вещички Хоно? Переоденусь за повозкой. Времени мало, а надо столько всего рассказать…

— Здесь, в сундуке. Позвольте, я достану и помогу вам. Господин Хитэёми облачается без моего участия, но если вы объясните…

Девушка сдвинулась чуть левее, и тут багряный луч заходящего солнца пробил плотные тучи, свидетельствующие о приближении дождя, и упал на предмет, закатившийся ей за спину при нашей встрече.

— Что это? — я подался вперёд, желая рассмотреть находку, потрогать её. — Неужели та самая, о которой говорил Ясу? Из святилища? Красота какая…

— Нет! Господин Кайдомару!

Сильный удар по уху застал меня врасплох. Тень нависала сверху — человек с искажённым лицом, нашаривающий рукоять меча. Хоно.

— Рехнулся?! — возмущённый, я швырнул ему под ноги чашу из чёрного стекла. — Посмотреть нельзя?! Ты уже во всём вину ищешь!

— Что у тебя на руках? — как-то чересчур спокойно спросил брат.

Я обескуражено перевёл взгляд на собственные ладони. Кровь. От удара? Ощупал лицо — вроде, ничего…

Хоно тем временем поспешно заглянул к Мэй-Мэй и задёрнул полог, словно опасаясь, что обитательницу повозки углядит чужой жадный глаз.

— Я… погорячился, Кай, — с трудом преодолевая себя, сказал он. — На меня действительно будто затмение нашло. Вот, возьми, — резким движением брат сорвал ленту, всё с тем же рисунком "птичья лапка" и начертанием «Хитэёми», предназначенную для того, чтобы и враги, и союзники отличали его в битве. — Не вставай, перевяжи сначала. Ты где поранился?