Радужная Нить

Вчера он наведывался снова — узнать, не изменилось ли моё мнение. Тогда я решил, что задерживаться в доме, где перестали подавать чай, а вскоре и на воду поскупятся, было бы вежливостью, которую никто не оценит. И, в первую очередь, я сам.

Боги, его надо вытащить как можно быстрее! Взглянуть бы ещё, что с ним!

— Тебя не били?!

В голосе юмеми прозвучал смешок.

— Нет. Полагаю, я должен предстать перед императором в заслуживающем доверия виде, а синяки тому не способствуют. Да и лишить еды и питья пока только грозились, так что некоторым временем ты располагаешь.

— Временем — это хорошо, но… — я задумался. — Где ты находишься — неизвестно, как зовут хозяина дома — тоже. Кто его таинственный посетитель — могу предположить, но… Ой!

— Что, ой?

— Вот бы услышать его голос?

— Умница. Некоторые люди обладают способностью внушать уважение ко всему человечеству. Собирался намекнуть, но рад, что ты дошёл до этой мысли самостоятельно. Услышишь, не торопись. Мы пока не прощаемся.

Подумать только — даже сейчас воспитывает! Или… или юлит, а на самом деле ему это и в голову не пришло!

— Ах, неужели ты думаешь, что я не осознаю всех возможностей Юме? Тот, кто повелевает снами, сохраняя при этом ясность рассудка, способен облечь в видение любое воспоминание. И показать его другим. Даже у тебя получается! Иначе как бы я узнал, что произошло в твоем детстве? Ведь я лишь подтолкнул тебя, не более. Указал направление. А двигался ты сам.

Об этом стоит поразмыслить на досуге. Значит, и я могу вызывать в сновидениях образы прошлого, даже показывать их окружающим? И со временем овладею всеми тонкостями искусства!..

— Нет, Кай. Я не смогу стать твоим наставником, а ты — моим учеником. Об этом у нас уже заходил разговор, и мне казалось, что я выразился однозначно.

Но почему?..

— Потому что, если уж обучать — то всему, что ведомо, без утайки. А это невозможно по причинам, которые я не могу тебе пока растолковать. Делиться же крохотной горсточкой знания кажется мне недостойным как по отношению к тебе, так и по отношению к самому знанию. Хуже неполных сведений лишь искажённые, а вторые как раз и проистекают из первых.

Неужели у меня нет способностей?..

— Ты очень одарённый человек, Кай. Но есть вещи, на которые не способен никто.

— А ты сам!.. — я даже вскрикнул.

— Я — совсем другое дело, — важно произнёс юмеми.

Ах, и он ещё обвинял того придворного в надменности!

— Во-первых, не обвинял, а пытался предоставить как можно больше полезных сведений. Во-вторых, верь мне. Высокомерие здесь не при чём.

Верить-то я могу, а вот доверять…

— Если не доверяешь, то прекрати тратить время на поиски. Пусть всё идёт своим чередом.

Вот ещё! Брошу я тебя, как же… Обойдёшься! И не смей пробивать меня на жалость, слышишь? Я не сямисэн, чтобы на мне играть! Просто… просто я расстроен.

Надеялся, что ты исподволь меня обучаешь, посвящая в истины, неведомые другим. Убедился, что во мне есть что-то, чего они лишены, принял собственную отличность от окружающих, даже от Ясу. Поверил в то, что нас объединяет тайна. Что в мире есть чудеса, море чудес, которое мне ещё предстоит переплыть. Гора загадок, которую мне ещё предстоит сдвинуть с привычного места. Деяния, ожидающие моей руки. И главное, самое главное — что в мире есть то, во что можно просто верить. Верить — и только, не пытаясь осмыслить, определить значение и цену. Как же это согревало сердце, наполняло привычное существование сокровенным смыслом! А теперь…

— Всё это и называется верой в чудо. — Если бы я мог видеть Ю, то наверняка заметил бы улыбку, скользнувшую по его губам и тотчас же спрятавшуюся, словно ящерка под камень. — Дар понимания необъяснимого и стремление его постигнуть. Свобода восприятия мира таким, каков он есть. Твоя сила и твоя слабость. Твой путь. Неужели ты готов сойти с него ради жалкой горстки каких-то снов?

Но… не понимаю, ты же… ты же сам только что?..

— Я сказал, и повторю снова, что не буду лепить из тебя юмеми. Вообще, лепить что-то из другого человека — неблагодарное занятие. Ввиду упрямого, не поддающегося воздействию вещества… или же, напротив, излишне податливого, которое никакую форму не держит. Я понятно выразился?

— Нет!!!

— Об этом я и говорил…

— Так объясни по-человечески! — я окончательно утратил нить разговора.

Ю вздохнул.

— Ну зачем обучать тебя всем премудростям Мира Сновидений, если твоя тропа пролегает по Миру Яви? Рассказать о том, что может пригодиться — с радостью! Но зачем вдаваться в подробности? Ты и без того уже столько знаешь…

Мир Яви… Понятно. Как он там его называл, Хонне? Скучная обыденность. Серость, приукрашенная цветным узором церемоний. Она подкарауливает каждого, стоит лишь остановиться и изгнать из памяти заботы и суету.