Радужные листики

Маша вышла на улицу, на дороге стояла зелёного цвета видавшие виды Ни́ва. За рулем сидел дедушка Василия, рядом с ним на переднем сиденье — бабушка Василия; стекло водительской двери было опущено, и было слышно всё, что он говорит:

— Здравствуй, Маша, залезай на заднее сиденье.

Маша села, и машина покатила по грунтовке в Масловку. Дождя давно не было и от колёс поднимались облака пыли, так что когда они приехали в больницу, то Ни́ва уже была исключительно песочного цвета.

— Видишь, Маша, — пошутил дедушка Василия, в жаркие летние дни у меня вместо одной машины сразу две: зелёная и жёлтая.

— Тебе бы со своими песочными шуточками в песочнице играть, — проворчала Нина Ивановна.

В больнице было безлюдно, они сразу нашли лечащего врача. Им оказалась молодая курносая девушка лет двадцати пяти. Казалось, что она только–только выпустилась из медицинского института.

— Здравствуйте, — поздоровалась она, — меня зовут Екатерина Матвеевна, я — лечу вашего Василия.

— Ну в дочки мне вы как–то не годитесь, — снова попытался пошутить Матвей Дмитриевич, — скорее уж во внучки.

Нина Ивановна на него сердито зыркнула.

— Это я просто так молодо выгляжу, — сказала Екатерина Матвеевна, — на самом деле я уже пять лет здесь врачом работаю. У Василия, к сожалению, развивается сепсис. Нам удалось купировать развитие воспаления, но полностью вылечить никак не получается. Прокололи всё, что можно, пропили всё, что нужно, но болезнь не уходит. Завтра будем перевозить в областную больницу. У них возможностей намного больше. Сегодня утром получили и уже обработали ногу новой осмотически активной наномазью — надеюсь, что хоть что–нибудь сдвинется в положительную сторону. Так что вы пока пообщайтесь с мальчиком, приободрите его, а я пойду, анализы посмотрю.

Доктор ушла, а Маша, бабушка и дедушка Василия, надев бахилы прошли в палату. Палата была на четыре койки, чистой, белой, окна выходили в больничный садик на деревья. Василий лежал один и читал книжку.

— Бабушка, дедушка! — обрадовался он. — Маша! Хорошо, что приехала, а то меня в областную больницу забирать собираются. А чего забирать? Опухоль больше не становится, температура спала. Ну не проходит до конца, так со временем пройдет.

— С заражением не шутят, — строго сказала бабушка. — И как только у тебя ума хватило грязной рубашкой, в которой ты на земле валялся, обмотать ранки на ноге?

— Так выходит сом не виноват? — спросила Маша.

— Нет, конечно виноват, — сказала бабушка Василия, — если бы он не укусил, то кровь бы не пошла, и не пришлось бы вместо стерильного бинта использовать грязную рубаху, на которой неизвестно сколько и каких бактерий и вирусов было.

— Ну ладно тебе всё одно и то же, — укоризненно произнёс дедушка Василия. — Что сделано, то сделано. В следующий раз умнее будет.

— Это всё ты потакаешь, — продолжала сердится бабушка, — совсем избаловал мальчишку.

— А как здесь кормят? — решила сменить тему Маша. (Ей было нужно подготовить Василия к пирожкам и снять напряжённость, которая возникла от слов доктора).

— Ну как в больнице кормят, — ответил Василий, — именно как в больнице: всё диетическое и, честно говоря, — прошептал он, — не особенно и вкусно. Вот если бы сок принесли или пирожков…

— Да мы же сумку с продуктами в машине забыли! — всплеснула руками Нина Ивановна. — Ну–ка дед, сходи за гостинцами внуку, — распорядилась она. Ты, Маша, здесь побудь, а я в больничный буфет загляну, сока куплю, мы его не взяли.

Бабушка с дедушкой ушли и Маша осталась одна с Василием. Это было очень кстати, потому что после бабушкиной стряпни мальчик мог и не захотеть пирожков, отложить их на вечер, а там кто уследит, что он съест именно тот, который нужен, с листиком?

— Знаешь, — начала Маша, — моя бабушка тебе привет передаёт и вот специально напекла пирожков, чтобы ты скорее выздоравливал. — Девочка развернула именно тот и протянула пирожок Василию.

— А как пахнет вкусно!

Мальчишку не пришлось долго уговаривать, он с аппетитом съел первый пирожок, за ним второй, третий, взялся за четвёртый и тут опомнился, протянул последний Маше.

— Съешь, пожалуйста тоже, они очень вкусные. Передай бабушке большое спасибо.

У Маши от запахов пирожков тоже потекли слюнки, и она не смогла отказаться. Дело было сделано, задача выполнена и Маша подуспокоилась.

Вот так, жующими последние пирожки, их застали вошедшие в палату бабушка с дедушкой.

— Ну вот, мы еды наготовили, а он пирожками подкрепляется, — огорчилась бабушка Василия, — теперь, совсем ничего есть сейчас не будет.

— Да что, ты, бабушка, — Василий не решился её расстраивать, — конечно буду, просто удержаться не мог, так вкусно было.

— А, Агафьины пирожки, от них никто добровольно не окажется, — сказал дедушка Василия, — мне бы один что ли оставили.

— У тебя всегда Агафьины пирожки были лучше моих, — проворчала Нина Ивановна.

— Да бог с тобой, Ниночка, — примирительно сказал Матвей Дмитриевич, — зато я всегда любил только тебя. Да и сейчас тоже люблю.