Радужные листики

— А что бы Вы хотели увидеть, — хитро прищурился Крот; от этого его маленькие глазки стали совсем не видны, — мраморные колонны, хрустальные подсвечники, ковровые дорожки? Или быть может большой обеденный дубовый стол?

Маша только промямлила что–то в ответ. А Крот продолжил:

— Нам, кротам, это всё ни к чему. Да и кроме того, чтобы всё здесь нагородить, нужно много строителей, а мы землекопы, а не строители. Мы умеем только копать, много и по–разному, в этом наша жизнь.

— А зачем вы тогда ходите в школу, — спросила Маша, — если вам ничего не нужно?

— Ну не совсем ничего, знания всё равно нужны, ответил Крот. — Например, как прокладывать ходы в нужном направлении? Здесь мы изучаем подземную навигацию. Опять–таки вас, людей, изучаем. Чтобы делать припасы, ту же червячную колбасу, нужно знать, как готовить. Нужно уметь считать, уметь разбираться в подземных самоцветах.

— А зачем вам самоцветы? — удивилась Маша.

— А вы думаете, что это гномы собирают камни? — усмехнулся Крот. — Гномов нет, их придумали мы, чтобы люди к нам не приставали. У вас есть такая странная профессия, когда специально обученные люди лазают по горам и долам и ищут разные подземные камни. А когда найдут, — тут же понавезут техники, понагонят народа, и житья нашему брату на этой территории не будет. Поэтому мы сами всё это находим и потихоньку перепрятываем подальше, где никто ничего не отыщет.

— И золото? — спросила Маша.

— И золото, и изумруды, и рубины, всё, что блестит и светится, — ответил Крот.

— Ну вы даёте, — выдохнула Маша, — так вы, наверное, самое богатое общество на Земле?

— Конечно, если судить по вашим меркам, — гордо заявил Крот. — Только мы это не выпячиваем наружу. Очень глупо считать, что если вы нашли самородок размером с яйцо, то вы уже богач. А если вы нашли обычный булыжник ещё большего размера, то вы уже не богач? Вы, люди, очень странные создания. Кто–то у вас решил, что какие–то стекляшки стоят очень дорого, и все стремятся ими обладать. А потом кто–то вдруг решит, что очень дорогими будут теперь какие–нибудь ракушки, и все снова начнут за ними гоняться? Вы очень доверчивы и наивны. Ну и, конечно, очень жадны по природе своей.

Машу эти слова задели, и она решила что–нибудь сказать в защиту человечества. Стала перебирать в уме всё, что помнила о происхождении денег. Первым нам ум пришла случившаяся давным–давно тюльпанная лихорадка в Голландии, когда за луковицу тюльпана можно было купить целый домик.

«Но ведь какая же это глупость, — подумала она, — ведь действительно кто–то убедил кого–то, что луковица тюльпана стоит в тысячу раз дороже луковицы гладиолуса, например, и все в это поверили. А ведь это совершенно равнозначные луковицы».

Потом она вспомнила про монопольную торговлю в мире бриллиантами, без которой цена на эти камушки тут же бы значительно снизилась. Потом ей на ум пришла сказка про голого короля, когда один пройдоха отсутствие одежды выдал за самое изысканное платье, и всех в этом убедил.

«Видно, эту сказку очень любят владельцы всех модных домов, — подумала Маша».

А бумажные деньги? Вот уж просто бумажки, а государство заставляет людей верить в то, что это самая важная ценность. А некоторые государства убеждают другие государства, что их собственные бумажки — самые важные, и взамен обменивают их на всевозможные уже реальные товары.

— Пожалуй, вы правы, вздохнула она, — люди действительно очень доверчивы и наивны, и жадны, конечно.

— Конечно, — подтвердил Крот, — потому, что нужно различать ценности реальные и вымышленные, а то так у вас людей ещё и убедят, что самое ценное — это кусочек луны, и все начнут покупать и продавать эти кусочки, обменивать, копить их. А Луна будет сверху смотреть на глупышей и смеяться.

— Но нам необходим какой–то эталон обмена, ведь люди производят огромное количество товаров, — нашла аргумент Маша, — поэтому все и договариваются считать, что–то тем, что чего–то стоит в действительности.

— Это всё ерунда, — уверенно заявил Крот. — Вот я, например, приготовил червячную колбасу. Я на неё потратил силы, ползая за червяками, время, разные корешки и травки. А потом вы приходите и предлагаете мне за неё чёрную ромашку, уверяя, что таких ромашек, кроме как у вас, больше никто не выращивает. А зачем мне эта ромашка, если её нельзя использовать для производства колбасы, и кто решил, что одна ромашка стоит целой колбасы? И кто решил, что эту ромашку можно ещё обменять на вашего петуха, например? В таком заинтересован только тот, кто выращивает эту ромашку. Главное здесь, — убедить всех, что она дорого стоит, хотя это далеко не так, и обогащаться за счет остальных простофиль, предлагая товар, не имеющий ценности в обмен на реальные ценности. Вот так.

«Этот Крот меня с ума сведёт, — подумала Маша, — он постоянно так правильно говорит неправильные вещи, что неправильное начинаешь воспринимать как правильное и наоборот. Если я буду серьёзно воспринимать все его мысли, то сама стану такой. Нужно с этим заканчивать».