Радужные Мосты

Почти столь же не выспавшимся, как Мили недавно, выглядел Берган. Он всю ночь пролежал в одном положении и только ближе к утру заклятие, удерживающее его, развеялось настолько, что он смог впервые пошевелиться. Но физические неудобства не шли ни в какое сравнение с моральными. Не сказать, что он никого не боялся раньше. Страх — это неотступный спутник любого воина. Хороший воин умеет его побороть и повернуть в свою пользу. Но то, что случилось ночью… полное отупение, и неспособность контролировать собственные действия. Безумие, иначе не назвать.

Однако его не подначивали, не смеялись за спиной. Даже Мили, проходя мимо, похлопала по плечу, стараясь подбодрить. Берган лишь кивнул в ответ, мысленно давая себе клятву в следующий раз выстоять и не потеряться в волнах сводящей с ума силы.

За завтраком старались не говорить о прошедшей ночи. Напротив, вспоминали веселые истории и шутки, тем самым поднимая собственный боевой дух. Надолго не засиживались — солнце катилось к полудню. Закончив с едой и сборами, более не взглянув на кострище, тронулись в путь. Покидать место ночевки было даже приятно, тем более осознавая, что им вполне по силам противостоять тому неведомому, что препятствовало продвижению к вожделенной цели.

Заскочив в седло, Берган только тогда заметил, что его правая штанина разорвана по бедру и на коже красуется небольшая покрасневшая царапина. Дав себе зарок не забыть зашить дыру на первом привале, он тут же забыл о ней. Как оказалось позже — напрасно.

Уже спустя пару часов поцарапанная нога начала неметь. Берган списал неприятные ощущения на неудобную позу и попытался устроиться в седле как-то иначе — безрезультатно. Чем дальше, тем сильнее чувствовалось онемение. Оно расползалось, охватывало все большую область. В конце концов, бородач уже не мог сдерживать стона, его лицо побелело, глаза сделались мутными. Он и в седле-то держался из последних сил, раскачиваясь из стороны в сторону, закостенелыми пальцами вцепившись в поводья.

— Стоп! — выкрикнул Бриг. Последнее время он то и дело оглядывался на начавшего отставать Бергана. — Кажется, у нас проблемы, — закончил метатель, когда все остановились.

Не надо было иметь обширных познаний в лекарском искусстве, чтобы понять — бородач если не болен, то чувствовал себя далеко не лучшим образом. Ему помогли спуститься, уложили на траву. Еще утром здорового воина — теперь била крупная дрожь, сопровождаемая сильнейшим жаром.

— Я в порядке, — упрямо твердил Берган, порываясь встать.

— Лежи уж, — урезонивала его Мили, осматривая ногу, на которую сразу обратила внимание. Из-под порванной штанины виднелась давешняя рана, только лишь с той разницей, что теперь она выглядела несколько иначе — распухшие края царапины сочились зеленоватой сукровицей, источающей гнилостных запах. В стороны разбегались чернеющие змейки омертвевшей плоти, к которым девушка не рискнула прикоснуться.

— Что это за зараза? — отступил на шаг Бриг.

— Тебя ночью поцарапали? — Мили встряхнула Бергана за грудки.

Бородач молчал, тупо уставившись в небо.

— Тебя кто-нибудь коснулся из тех тварей?! — девушка кричала на раненого, уже заранее зная ответ.

— Я… я не знаю, не помню, — прошептал Берган.

Мили отпустила его и встала. Она сжимала и разжимала кулаки, часто дышала, будто ей не хватало воздуха.

— Ну что? — спросил Маркус.

— Яд, — с вызовом огласила чародейка. — Нечто вроде трупного, но усиленного магией. Ему осталось, — она запнулась, — он не доживет до вечера. В самом начале можно было попытаться помочь, но теперь… теперь слишком поздно.

— Мы не можем его здесь оставить, — послышался голос Вивьена. Алхимик осматривался по сторонам, словно что-то искал. — Сколько у него времени? Если я найду необходимые ингредиенты…

— Мили, мы можем сделать хоть что-нибудь? — перебил Вивьена Маркус.

Девушка помотала головой.

— Час, может два. Я даже не могу замедлить процесс омертвения. Его тело теперь лаборатория по производству сильнейшего яда. А материалом служат мягкие ткани. Процесс запущен и теперь набирает темпы. Строго говоря, нам опасно находиться рядом с ним.

Желая получше рассмотреть рану, алхимик опустился на корточки, протянул руку к ноге Бергана.

— Я бы этого не делала! — резко предостерегла его чародейка. — Или ты плохо слышишь? Яду не обязательно сразу попадать в кровь, иногда хватает капли на коже.

— Ты так уверена? — спросил Вивьен.

— Ну, проверь, если хочешь, — Мили встала, отошла к своей лошади. — Только избавь меня от соплей и последующих стенаний, когда почувствуешь, как горишь изнутри. Боги, что с вами всеми случилось? — казалось, девушка находится на грани истерики. — Или теперь думать — это плохой тон? Если так, то вперед, продолжайте в том же духе. Немного тупого геройства и скоро нас станет еще меньше.

Вивьен отдернул руку. Повисло молчание.

— Может, привяжем его к седлу, да так потихоньку и поедем? — предложил Бриг.

— Похоже, иного нам не остается, — задумчиво протянул Маркус. — Не оставлять же его здесь.