Радужные надежды

В тот день, когда Марион призналась Бронвин, что они с Джеффом расходятся, она и не подозревала, насколько они отдалились друг от друга. Ему предложили работать в «Ситем», на Западном побережье, и Джефф ни слова не сказал ей об этом! А вот Тиффани знает. Тиффани вообще знает о Джеффе много такого, о чем она — его жена — не догадывается. Например, что он скучает в маленьком городке со своей адвокатской практикой. Что он просто создан для работы в крупных фирмах. Тиффани знает, что Джефф заработает в «Ситем» хорошие деньги, что Марион сотрудничает в Комитете по охране природы и препятствует Джеффу, продвигающему проект фирмы, что их брак непрочен…

Значит, согласится он на предложение от «Ситем» или нет, Джефф ее не принимает в расчет. Он с ней не считается. В его будущем для нее нет места. Он будет за три тысячи миль отсюда. С Тиффани… Тиффани переводят туда же.

Марион понимала, что Тиффани прекрасно подходила Джеффу. Она была яркой и неотразимой. Она разделяла его профессиональные взгляды. Тиффани и Джеффу хорошо работалось вместе.

Но самое главное заключалось в том, что Тиффани была в состоянии иметь детей. Марион никогда не забывала об этом.

Джефф открыл калитку, и Марион, проходя первой, вспомнила тот вечер семь лет назад, когда Джефф привез ее сюда впервые, чтобы отпраздновать получение ссуды на покупку дома. Совсем не таким представлялось им тогда их будущее. Какое горькое разочарование постигло их!

Теперь Джеффу представился новый шанс. Любимая работа, требующая от него полной отдачи. Жалованье, соответствующее его способностям. Женщина в расцвете лет. Верная помощница. Именно такую он и заслуживает. И — возможность создать полноценную семью.

Время же, отпущенное ей на семейную жизнь, истекло.

Джефф отпер парадную дверь и с тревогой смотрел, как Марион, опустив голову, молча шла по коридору на кухню. Он пошел следом за ней, недоумевая, какая муха ее укусила. Весь день она была той прежней Марион, которую он так хорошо знал. Она казалась довольной, когда они завтракали в кафе. Он даже решил, что значит для нее гораздо больше, чем ему думалось. Но теперь она опять замкнулась в себе, в ней появилась какая-то холодность и отчужденность.

Он прислонился к косяку кухонной двери и наблюдал за ней. Марион взяла телефонный справочник и стала искать номер телефона проката тентов и палаток.

— Тебе что, делать нечего? — процедила она сквозь зубы.

Он вскинул руки вверх:

— Ухожу, ухожу. — И, не дожидаясь новых реплик, схватил портфель, газету и ретировался в свой кабинет.

Джефф сел за письменный стол и, опершись локтями о столешницу, обхватил голову руками. Поведение Марион было явно лишено здравого смысла. Марион прицепилась к бедной Тиффани, просто чтобы разрушить их брак.

Взгляд Джеффа упал на газету, раскрытую на том месте, где было опубликовано интервью с Марион. Разглядывая ее фотографию, он обратил внимание на ее серьги — «каскад» золотых и серебряных листочков. Несмотря на плохое настроение; Джеффа охватило чувство гордости за жену, обладавшую несомненным талантом.

Джефф стал читать ее интервью, опуская выпады Марион против «Ситем». Марион поведала журналистке, с чего все началось. Когда она была маленькой, отец заметил, что она увлеченно играет бусами. Тогда отец принес ей целую корзину бижутерии с блошиного рынка вместо ее игрушечных бус…

Джефф подпер подбородок рукой и задумался. Когда он встретил Марион, ей было девятнадцать, но уже тогда она была уверена в себе, и это сбивало его с толку. Она знала себе цену, знала, чем займется, и, очевидно, имела представление о том, что ей надо от жизни.

Ее внутренняя уравновешенность всегда привлекала и… огорчала его. Он чувствовал себя отверженным, непричастным к ее внутреннему миру. Такой она была до встречи с ним, такой останется после их разрыва.

Джефф стал читать статью дальше и дошел до места, где Марион рассказывала, откуда черпает вдохновение. Джефф снова погрузился в воспоминания. На память ему пришел один случай: как-то раз солнечным утром он спустился к завтраку и увидел Марион, через увеличительное стекло рассматривавшую мотылька, уснувшего на оконном стекле. Сначала Джефф принял его за сухой лист — таким огромным был мотылек. «Иди сюда, — позвала Марион. — Разве он не прекрасен?» И они вместе любовались мотыльком, забыв о времени.

Встав из-за стола, Джефф подошел к бару и налил себе бурбона. Да, Марион умеет увидеть прекрасное даже там, где этого никто не заметит. Несколько лет она открывала этот дивный мир и ему. Она даже не подозревает, как он ценит это. В суде он сталкивался почти ежедневно с отбросами общества, и, придя домой, ему было просто необходимо видеть мир ее глазами. Красота и добродетель еще существуют в мире — вот главное утешение, что давала ему Марион.

Он залпом выпил бурбон и тут же налил еще. Ему было неприятно, что они оказались по разные стороны в вопросе о «Ситем». И совсем не потому, что он работал на эту фирму, не из-за того, что вызов бросила ему собственная жена. Нет, все было гораздо сложнее.