Радужные надежды

Хотя нельзя сказать, что Марион относилась к нему безукоризненно, но она была сама доброта. И, теряя Марион, он почувствовал себя… не то чтобы неуверенно, но в какой-то степени обделенным.

Что плохого в том, что он представляет интересы «Ситем»? Он тщательно изучил дела фирмы и ее планы и не нашел ничего, что бы противоречило его личным и профессиональным представлениям об этических нормах. Но, теряя Марион, он… терял почву под ногами.

И еще вот что странно: весь день он снова воспринимал себя и Марион как единое целое. Может, придумать, чем им заняться вместе сегодняшним вечером? Может, взять напрокат видеофильм? Заказать пиццу? Вдруг им тогда удастся восстановить утраченное взаимопонимание?

Джефф вышел из кабинета и пошел на кухню, но Марион там не было. Тут он услышал какие-то звуки, доносившиеся из ее мастерской.

Он подошел к двери. Марион сидела спиной к нему, поглощенная работой. В лучах заходящего солнца она казалась еще красивее, нежнее, трогательнее. Ему захотелось обнять ее, и он понял, чего ему не хватало весь день.

— Марион! — позвал он ее, но она даже не обернулась. Он обратил внимание, что на ней были наушники, — она слушала музыку, совершенно не подозревая, что он стоит рядом.

Джефф простоял так несколько минут, не спуская с нее глаз, но Марион его так и не заметила. Подавленный от нахлынувшего чувства одиночества, он вернулся в свой кабинет.

Джефф позвонил О'Тулу в отель и спросил, когда можно вылететь в Калифорнию. Чем меньше времени он проведет дома, тем лучше.

— Вы можете лететь в среду во второй половине дня. Вас это устроит?

— Да, конечно, — ответил Джефф.

Повесив трубку, он хотел налить себе еще немного бурбона, но вместо этого поехал в Центр здоровья. И занимался на тренажере до полного изнеможения. В субботний вечер, совершенно один, в Центре здоровья, с грустью размышлял он, думал ли я, что такой будет моя жизнь?

В понедельник утром Джефф попросил Фредди уплотнить его рабочий график, так чтобы он мог освободиться к тому времени, когда полетит в Кармел. Фредди, подруга Робин, проработавшая у него четыре года, с тех пор как окончила курсы секретарей, впилась в него вопрошающим взглядом.

— Вам придется засиживаться допоздна.

— Я знаю. — Он посмотрел на поджатые губы Фредди.

— А что, эта мисс Тейлор тоже летит в Калифорнию? — спросила Фредди.

— Нет, мисс Тейлор в Калифорнию не летит — она остается в Бостоне, — ответил он.

Фредди кивнула. Затем спросила:

— А так ли необходимо лететь в Кармел?

— Да, — сказал он, едва сдерживая раздражение. Он налил себе кофе, торопливо поднялся в свой кабинет и сильно хлопнул дверью.

Джефф набрал домашний номер Грэма. Тот уже собрался уходить на работу. Джефф кратко объяснил ему, почему не придет играть в теннис на этой неделе.

— И куда же ты собрался? — крикнул Грэм в трубку. — Осталось всего две недели для спасения семейной жизни, а ты смываешься!

— Там уже нечего спасать! Сколько раз я должен тебе это повторять? — возразил Джефф.

— И эта Тиффани летит?

— Нет!

Он повесил трубку. Голову сдавило, будто тисками.

Когда он вернулся домой, боль еще усилилась. И было из-за чего — он ведь так и не сказал Марион о командировке. Нет, нельзя больше откладывать, нельзя оставлять такое важное сообщение на последнюю минуту.

Марион работала в своей мастерской. Он сказал ей об отъезде. Плечи у нее дернулись, но она даже не взглянула на него. Она вообще не замечала его после завтрака в субботу, в кафе.

— И зачем ты туда направляешься? — спокойно спросила Марион, однако Джефф заметил, какие глубокие морщины прорезали ее лицо.

— В «Ситем» меня попросили помочь тамошним коллегам оформить купчую.

— Ясно. — Было видно, как дрожит у нее жилка на виске. — Это надолго?

— Я лечу в среду и вернусь через неделю. Как ты на это смотришь?

Она пожала плечами.

— Мне совершенно все равно. Как тебе лучше, так и поступай. — Она снова занялась своей работой.

Джефф отправился в кабинет, кляня себя на чем свет стоит за этот разговор. Он-то, Джефф, надеялся, что она расстроится или хотя бы поинтересуется его делами. Когда же он наконец поймет, что Марион безразлично все, что касается его?

В среду, днем, силы покинули Марион. Отношения с Джеффом серьезно подорвали ее здоровье. Начиная с ссоры, которая привела к тому, что он ушел из дома, ее рвало почти каждый день. Аппетит пропал, по ночам ее мучила бессонница. Марион боялась, что в один прекрасный день просто свалится от истощения.

Все очень просто. Вся ее жизнь была сосредоточена на Джеффе. Не лавры общественной деятельницы придавали ей уверенности каждый день, а то, что она была в первую очередь женой Джеффа. Неожиданно она лишилась этой основы своего существования…

После обеда Марион позвонила доктору Туми и на следующее утро явилась на прием. Вообще-то доктор Туми был гинекологом, но Марион столько часов провела в его кабинете — по причине сложной истории своей болезни, — что привыкла видеть в нем врача на все случаи жизни.

— Что случилось, Марион? — Доктор Туми был худой сутулый человек с веселыми глазами и доброй улыбкой.