Радужный город (СИ)

Эйфория от поцелуя схлынула быстро, собственно, в тот момент, когда я сделала глубокий вдох и поняла — от Тропинина коньяком не веет, от него им разит. Обладатель аромата Италии был пьян, и описание «в стельку» к нему подходило более чем… Более, чем хотелось бы любой нормальной бабе, организм которой отреагировал на жадность его желания.

Одновременно с осознанием состояния мужчины, у которого откуда-то брались силы сжимать меня в объятиях, я с ужасом тормознула свою ногу на середине его бедра. Тропинина остановить было труднее, мужская рука довершила начатое, заставив мою ногу замереть на его бедре. Однако, это все, на что ему хватило сил. Уткнувшись мне в шею, он промычал что-то нечленораздельное и начал заваливаться.

И если у мужиков есть инстинкт добытчика, который позволяет притаскивать мамонтов в пещеру, то у женщин точно наличествует поколениями выработанный рефлекс спасать покорителя мамонтов от позорного падения после празднования победы над представителем семейства слоновых.

Правда, Виталий Аркадьевич весил несколько больше меня, и рухнуть бы ему, но судьба была к победителю благосклонна, и рядом оказалась Тома.

По инерции сделав пару шагов, с нашей помощью конечно, господин Тропинин приземлился на диван, и, в чем был, по-детски подсунув ладонь правой руки под щеку, моментально отключился.

— Давно я так не развлекалась! — Тома покрутила головой, разминая шею. — Это что такое было?

— Это Виталий Аркадьевич Тропинин, — сдавленно выдала я.

— Вот «это»? — Тома ткнула пальцем в любимца бизнес-фортуны, совершенно позабыв о культуре и манерах.

Я закивала.

— А какого, прости, он тебя чуть в коридоре… — замялась подруга, подбирая слова, — не оприходовал? — и с подозрением уставилась на меня. — А ты еще и отвечала… — глаза сузились. — Два дня! — ко мне уже повернулись, многозначительно приподняв брови. — Соня?

— А если я рядом прилягу, это остановит допрос? — кивнула я на Тропинина.

— Размечталась! — рявкнула подруга. — Мы тут переживаем, места себе не находим, а ты?

— Да, я, как бы, сама не ожидала, — почему-то стало смешно, и я прыснула.

Накопленное напряжение, страх, дальность любимого Абрикоса, труп Светланы, болезнь Валентины Алексеевны, попытка взять на себя все то, что, по сути, было не моей проблемой, бессонная ночь, голод, радость от того, что Тома тут, странное поведение Тропинина, все это вылилось сначала в тихий, но плавно нарастающий по громкости истерический хохот, который я никак не могла остановить.

Томуля смотрела на меня, как на сумасшедшую, но я ничего поделать не могла. Слезы лились по щекам сплошным потоком, а смех раздирал грудь. Подруга махнула рукой и пошла на кухню. А я уселась на пол рядом с диваном, на котором сладко почивал виновник половины моих страхов, и рыдала от смеха.

Более-менее я успокоилась лишь спустя минут десять и двух стаканов воды.

— Диван тебе испачкал ботинком, — грустно выдала Тома.

Я чуть опять не прыснула, но стоически сдержалась.

— Что делать будешь? Может к нам? — кивнула подруга.

— Я же его одного тут не брошу, — промокая лицо салфеткой, которую притащила заботливая Тома, пробубнила я. — Уж он не опасен — факт. Хотя… Погоди!

Я поспешила в комнату Абрикоса и выглянула в окно. Там, конечно же, дежурил белый Гелек, в той же наглой манере заехав практически в парадную.

— Посиди тут, я сейчас, — кинула я Томе из коридора, накидывая пальто поверх пижамки, которую уже успела нацепить после душа, и всовывая ноги в сапоги.

— Эй, ты куда? — подруга выскочила в коридор.

— Может, тело заберут! — я кивнула на спящего Тропинина.

Спустившись на лифте, я поспешила к выходу, кивнув консьержке, которая весьма неодобрительно на меня смотрела еще с прошлого раза, а теперь, видя фары продукта немецкого автопрома в камеру наблюдения установленную над входом, была в состоянии крайнего негодования.

Леонид дремал за рулем. Когда я постучала в окно, он дернулся, стряхивая остатки сна, удивленно уставился на меня, чуть наклонившись и явно разыскивая шефа за моей спиной.

— Софья Аркадьевна, — проявил вежливость водитель, открыв дверь. Хотя, помнится, после вечера знакомства Сергея, его ножа и Тропинина, Лёня со мной был на фамильярное «ты».

— Леонид, ммм, не могли бы вы… ммм… помочь Виталию Аркадьевичу покинуть мою квартиру?

Водитель улыбнулся.

— Отрубился? — поинтересовался он, и в голосе его явно угадывалась усмешка.

— Ну, как бы, да! — закивала головой я.

— Не беспокойтесь, Софья Аркадьевна. У шефа есть способность — удивительная быстро преодолевать влияние алкоголя, он сможет в себя прийти часа через четыре, — утешил меня Лёня.

— Быстро?! А он может это сделать у себя дома? — я начинала негодовать.

— Лучше не трогать. Софья Аркадьевна, у него был… хмм… тяжелый день…

— Вы сейчас тонко пошутили? — взорвалась я. — Это у меня он был тяжелый!

— Виталий Аркадьевич в курсе, — выдал странную фразу водитель.

— Леонид, прошу вас! Мне завтра рано вставать и ехать за тридевять земель. Я не спала двое суток нормально. Не могу я еще приглядывать за Виталием Аркадьевичем! — взмолилась я.