Радужный кот

Семён совсем не по-богатырски опустился на пятую точку и, упершись ногой в стену, потянул шкаф снизу. Горыныч закряхтел, но уступил сантиметра три. А Семёну того и надо было! Он вскочил и одним махом привалил верхушку чудища к стене. Шкаф сопротивлялся, скрипел, норовил оттолкнуть Семёна, но с патрульным богатырём шутки плохи! Особенно, когда в нём есть и рост, и ширина, и дюжина золотых гренок.

– Ты чего делаешь, родненький? – осторожно спросила старуха.

– Тряпки неси! Неси, говорю, тряпки, под ножки подкладывай! – пропыхтел Семён в пылу борьбы. И Тимофевна припустила на кухню.

– Да под переднюю! Под переднюю давай пихай! Ща наклоню чуток, тогда под заднюю! Ах ты! Куда! Я тебе!.. Вот! Давай-давай!

Спустя минуту всё было кончено – шкаф был стреножен. Семён отдышался, затем одним богатырским махом сумел отодвинуть левый бок Горыныча от стены на полметра. Агафья всплеснула руками и тут же с несвойственной для старухи прытью исчезла в образовавшейся щели. Вылезла вместе со свёртком. Что-то большое было завёрнуто в старую пыльную портьеру и перевязано тесьмой.

– Что это у тебя, бабушка? Али мощи чьи?

– Мощи-мощи. Шкаф на место задвинь, охальник.

Делать нечего. Семён вздохнул и подвинул Горыныча обратно. Вытащил тряпки из-под ножек. Чудище даже не сопротивлялось – видно ему и так было стыдно за поражение. Богатырь примирительно похлопал его по дверце, та, вздохнув, отворилась, и на пол упало яблоко. Семён поднял его и протянул Агафье:

– А чего, у тебя, бабушка, яблоки-то в шкафу?

– А где ж я их, по-твоему, хранить буду? Их у меня три мешка.

– Три мешка… – повторил Семён. – То-то шкаф такой тяжёлый был. А на кой тебе три мешка-то?

– Так это ж наши, кубанские. В них сейчас самая сила. Я и тебя угостить могу.

– Хорошо бы, а то я с этим шкафом… как-то проголодался.

Агафья Тимофеевна набрала ему целый пакет яблок.

– Вот тебе, касатик, и Димке твоему. Ты уж не серчай на бабушку.

«А не такая уж она и страшная старуха,» – подумал Семён, принимая подарок. Но вдруг руки Агафьи мёртвой хваткой вцепились в целлофановый пакет, на неподвижном лице сверкнули глаза и тут же ввинтились в Семёна, будто пара оцинкованных саморезов. И тогда Агафья произнесла гробовым голосом, прямо как в том самом сне:

– Семён! Яйцо береги!

Семён чуть не поперхнулся с испугу.

– К-какое ещё яйцо?

А Агафья Тимофевна вдруг обмякла, засмеялась, лицо её вновь стало живым, будто морок с неё спал:

– Да оба береги, касатик! Пущай звенят.

– Тьфу ты! – выругался Семён и вышел из квартиры хлопнув дверью.

«Хорошо, яблоки не забыл», – подумала Агафья и пошла за веником. Подмела мусор, оставшийся после битвы, загнала обратно под шкаф мелкую любопытную нечисть, включила чайник, села за стол. Перед ней на столе лежал таинственный свёрток. В гостиной пробили часы.

– Пора, – сказала Агафья. – Развязала тесьму и вытащила из свёртка старинное серебряное блюдо. Дунула в него три раза и положила на блюдо яблоко. Толкнула его пальцем. И яблоко покатилось. А за ним, на узорчатой серебряной поверхности стали проступать леса и холмы, льды Арктики, переполненные автобусы, домашние тапочки президента России. Всё это было интересно, но Агафья досадливо поцокала языком, она хотела увидеть что-то другое.

Тогда она заменила яблоко и почти сразу увидела Семёна, выходящего из зоомагазина. Агафья прислушалась и сквозь серебро услышала шум машин, голоса людей и крик: «Папа!» Семён тоже услышал, обернулся на голос – к нему бежал Димка. Спустя мгновение он уже прижимался к отцу мокрой щекой.

– Ну вот и славно, – сказала Агафья. – И пошла заваривать чай.

Глава IX

Васька с любопытством наблюдал за хозяйкой. А занята она была делом таинственным и интересным. Варвара по пояс залезла в старый платяной шкаф и волшебно шуршала пакетами с вещами. О этот звук! В нём чудится природа! И легкий ветерок. И трепетная мышь! Васька сглотнул и тоже попытался протиснуть голову внутрь шкафа.

– Во! Правильно, посвети тут! – сказала Варвара. – Сколько ж тут хлама! Целая Нарния!

«Валерьянки она объелась, что ли? – подумал Васька. – Какая же это Нарния?» Он потрогал пакеты лапой, принюхался – пахло лежалым бельём.

«Ой!» – вскрикнула Варвара. Один пакет сорвался с самого верха и полетел Ваське на голову. Кот изловчился и прикончил его резким ударом лапы. Когти безжалостно распороли целлофан и на мгновение в нём застряли.

«Ай!» – опять вскрикнула Варвара, и сверху полетело уже три пакета. Уйти от всех троих Васька не смог – один всё-таки треснул его по голове. Кот взвизгнул, высвободил лапу, и тут же напал на обидчиков. Без труда покончив с ними, Васька с физиономией достойной герцога Эдинбургского гордо вышел из шкафа.

– Прости, Вась.

«Хозяйка умоляет о прощении… Хм! Прощу её после обеда», – милостиво решил кот.

– Ах, да вот же она! – воскликнула Варвара. – Сколько лет!

И она с шумом и зловещим шуршанием потянула наружу – Васька вперился любопытным взглядом в Варварину спину… – корыто?