Радужный кот

Семён вздохнул и погладил кота по спинке, слабые безобидные искорки привычно отлетели от шёрстки. Сердце успокоилось, снова захотелось спать. Он зевнул, но когда подносил руку ко рту, заметил, что она светится. От удивления Семён даже приподнялся на локте и уставился на свои пальцы. Сомнений не было – рука действительно светилась, точно так же, как и кошачья шерсть.

– Ты что со мной сделал, Васька? – спросил озадаченный Семён.

Кот, конечно, не ответил, свернулся калачиком под хозяйским боком и прикрыл глаза.

– Ладно, завтра разберёмся, – сказал патрульный и засунул руку под подушку.

Глава XV

На утро рука не светилась, и Семён напрочь забыл об этом ночном происшествии. Он плотно позавтракал и как ни в чём не бывало отправился на работу. И всё шло как обычно. Но если бы он приехал домой на обед, то увидел бы знакомый чёрный лексус у своего подъезда.

Бабка Агафья сидела у окна и грызла яблоко. Для пожилого человека получалось у неё очень неплохо: стальные зубы знали своё дело. Рядом с ней на подоконнике громоздился большой чёрный кот, жмурил зелёные колдовские глаза на свет и тихонько мурлыкал. Где-то в дальней комнате поскрипывал дверцами и ухал совой старый платяной шкаф.

Внезапно шерсть на загривке кота встала дыбом. Он приподнял голову и вопросительно уставился на хозяйку.

– Да, – ответила Агафья. – Делать нечего, подымайся, встречать пойдём.

Кот недовольно фыркнул, спрыгнул на пол и вальяжной походкой направился к коридору. Агафья пошла следом. Не успели они дойти до входной двери, как кто-то постучал. Не очень громко, но требовательно. Умеют же некоторые требовательно стучать!

Агафья скинула цепочку и отворила. На пороге, мрачный как грозовая туча, стоял дед Потап со всей своей дружиной.

– Не ждала? – спросил он хрипло.

Старуха оглядела всех четверых с головы до ног.

– Приличные люди здороваются, – заметила Агафья. – Аль вас не учили?

Дед взглянул на неё по-щучьи и просипел с угрозой:

– Гой еси, Агафья Тимофеевна.

Старушка холодно улыбнулась.

– И ты будь здоров, ваше высочество. Зачем пожаловал? Али бабушку навестить зашёл?

Потап сверкнул на неё глазами, лицо его побагровело, ноздри раздулись, и сам он отчего-то стал похож на быка.

– Ну-ну, запыхтел, – сказала Агафья.

– А ты, бабушка, чего меня на пороге держишь? – мрачно спросил дед, с трудом сдерживая ярость. – Пригласила бы в дом-то.

Он был страшен. На самом деле страшен, но Агафья не дрогнула, напротив, смотрела на Потапа с хитрым прищуром, будто издевалась.

– А и приглашу, – сказала старушка. – Заходи, коли смелый.

Потап сплюнул и перешагнул порог. За ним поспешили Светуля и два брата-близнеца.

– А вам приглашения нет, – заявила бабушка. – Там потелепайтесь.

– Что сказать-то хотел, ваше высочество? – обратилась она к Потапу.

На губах деда появилась неприятная, нехорошая, улыбка и он пробасил:

– Ты пригласила меня, Агафья.

– Пригласила, – с достоинством ответила старуха.

– Неужто не боишься? – чёрные, глубоко посаженные глаза Потапа смотрели с угрозой. Чувствовалась в нём великая, могучая сила. Тёмная это была сила.

– А чего мне тебя бояться? Тут дом мой, мне тут и кочерга – воинство.

– Ладно, – дед помолчал. – Ты батюшку моего хорошо помнишь?

– Помню, касатик, давненько не виделись, реки с тех пор вспять потекли.

– Плохо помнишь, – старик прищурился. – Забыла, небось, каков он на расправу-то?

– На память не жалуюсь, яхонтовый. Всё помню.

– А чего же ты тогда ему дорогу переходишь, карга старая?

Агафья усмехнулась:

– Я дорогу, касатик, теперь только на светофоре перехожу, на зелёный свет.

– Зубы мне не заговаривай! – прорычал Потап. – Ты пошто, змея, Коготковым дверь зачаровала? Ты это была, не отпирайся! Светуля, подтверди!

Светуля кивнула. Глаза её точно гвозди впивались в Агафью и ничего хорошего не предвещали.

Старуха глянула на неё мельком, будто пыль стряхнула, топнула ногой в протёртом тапке, и дверь за Потапом с шумом захлопнулась. Светуля и близнецы остались снаружи.

– Сквозняк, – констатировала Агафья.

– Ты что себе позволяешь, колода?! – прикрикнул на неё старик, глаза его налились кровью.

Агафья вздохнула.

– И чего ты, ваше высочество, к моим соседям привязался? Хорошие ж люди, по хозяйству мне помогают.

– А ты поди ничего и не знаешь?

– Что-то знаю, чего-то не ведаю, – ответила старуха туманно.

Потап задумался, на лице его мелькнула и спряталась в бороде неуверенность: «А вдруг и впрямь не знает…»

– У них моя… вещь, – ответил он, помедлив.

– Великое дело, вещь! Обменяй, аль выкупи, денег у тебя, что былинок в поле.

– Уперлись они, старуха! Как рогом уперлись. Да только я с ними слажу, по-своему. Только ты, карга, мне больше палки поперёк колеса не суй. Ясно тебе?!

– Что-то ты всё угрожаешь да угрожаешь, Потапушка. Или мне тебя по-старому величать, Гневко Будимирович?

– Ой, старуха. Коли знаешь, как меня величать, так ведь бояться должна. Я ж тебя старую напополам порву!

Агафья усмехнулась презрительно и процедила сквозь стальные зубы:

– А ты попробуй, касатик.