Радужный венец. Время потерь

Голос Люси Китан услышал, едва только открыл дверь во двор замка. Пусть слова разобрать было невозможно, но сердитые нотки он распознал сразу.

Во дворе суетились воины, дворня. Он пробрался сквозь говор, ржание лошадей, бряцания оружия. Не смотря на то, что солнечные лучи лишь только показались из-за гор, все готовились отправиться в путь. А Китан до того крепко уснул, что проснулся, кажется, позже всех. Не застав рядом Люсилии, он поспешил на её поиски.

До конюшни оставалось несколько шагов, когда донёсся непререкаемый голос генерала… бывшего генерала!

— Китан станет королём, хочет он этого или нет! Это его долг! Ты должна оставить его в покое!

Да как он смеет?

Китан шагнул за порог со словами:

— Не тебе это решать, предатель!

Злат облокотился на денник, руки сложены на груди, а непроницаемости глаз могло бы позавидовать и глубочайшее озеро Амбрании.

— Я сам выберу свой путь! — яростно продолжил Китан. Взял за руку шагнувшую к нему Люси и закончил: — И выбор я свой сделал! Ни ты, ни кто-либо иной мне не помешает!

Генерал лишь скользнул взглядом по их рукам и отвернулся к Спутнику, высунувшего голову навстречу хозяину.

— Решать вам, ваше высочество.

Именно ему. Так за руку с почему-то молчащей Люсилией он и вышел из прохладной полутьмы конюшни в жаркие объятия Солнечной Богини.

Впереди лежал путь в столицу. Солнечники опережали их на два дня, и нужно как можно быстрее сократить это отставание. Освободить Анелу, отказаться от трона в пользу Ара. Интересно, как там он? Никуда случайно не влез без присмотра старшего брата?

Глава 24. Его высочество сыщик

— Кит жив! И только он будет королём! — Ар громко хлопнул дверью и стремительно зашагал по коридору.

Глаза застилали злые слёзы. Обида бушевала в груди. Как они могут? Почему так уверены в смерти Кита? Наверняка это канцлер маму настроил. Нужно найти силы и всё ей рассказать. Открыть глаза на деяния человека, которому она доверяет, к кому прислушивается. Но Ар не мог. Впервые привычка говорить всё, что на языке, его подвела. Не сейчас. Ни тогда, когда только погиб отец, а Китан неизвестно где.

Тяжело смотреть человеку в глаза, относиться к нему, как прежде, и не выдать, что знаешь о его подлой натуре. Наверняка канцлер и задумал эту дурацкую помолвку с маритимской принцессой. Одного поля ягода: что канцлер, что его сын-предатель!

Кришан прав: не время раскрывать правду. Нужно дождаться Китана. Именно он должен решить судьбу убийцы.

Сапог во что-то врезался. Ледяная вода обожгла ноги. Звонкий трезвон усиленный эхом взлетел под своды дворца. Сквозь него донёсся полный ужаса голос:

— В-ваше высочество, простите. Простите…

— Дерьмо! — выругался Ар. Ругательство, слышанное недавно в таверне, точно обрисовывало нынешнее состояние и чувства. Раздражённо пнул ведро, лежащее в грязной луже. То с лязгом покатилось по каменному полу. На душе стало только хуже.

Ар хмуро глянул на служанку, вжимающую в толщу стены рядом с портретом одного из предков Ара. Девушка снова что-то испуганно в оправдание залепетала, теребя тряпку. Словно он какое-то чудовище и сейчас тут же прикажет заключить её под стражу. Ар поморщился и зашагал дальше. Мысленно костеря на чём свет стоит и служанку, попавшуюся на пути, и себя, не смотревшего под ноги.

К счастью, его комнаты недалеко от материнских покоев. Кроме нескольких гвардейцев, которые и вида не подали, если даже заметили неподобающий вид своего принца, никого не встретил.

Ар закрыл дверь за собой дверь и прислонился к ней спиной. Последние недели, после возвращения из поместья Зимириев, были трудными до невозможности. Из-за канцлера и матери. Им вдруг пришло в голову повесить на него трон и корону. Каждый день с завидном упорством указывали, что ему делать, как себя вести, что изучить, и требовали посещать совещания высших аристократов. Даже Кит, которому по праву рождения нужно всё это делать, всеми силами отлынивал. Так что говорит о нём? Он младший принц. И трон со всеми его обязанностями ему поперёк горла.

Единственное, что не дало совсем пасть в отчаяние, — это расследование. Но то, что он узнал, привело в шок. Великий дознаватель, каким он себя представлял, вдруг превратился в мальчишку, которому до ужаса хотелось броситься к матери. Пусть бы она уверила, что всё неправда, что он всё придумал, а на самом деле было не так. Отец ей не изменял.

Ар мысленно вернулся на месяц назад.

* * *

В столицу из поместья Зимириев он возвращался с решимостью. Он выполнит обещание, которое дал послушницам. Жажда узнать правду была невыносима. Найти самому разгадку — это разве не прекрасно? Единственное, что омрачало предвкушение, портрет отца в медальоне.