Радужный венец. Время потерь

Ничего это не меняет! Жрицы используют стихию для защиты людей, а ведьмы… защиты себя и близких. Богиня?! Ну почему всё так сложно? Зачем эти сомнения? Почему она не может просто отринуть все слова, все факты, события и просто верить? Как прежде?

От влажного прикосновения к руке она вздрогнула и быстро обернулась. И чуть не полетела с шершавого ствола дерева, на котором сидела, поджав ноги. Крепкие тёплые руки удержали её от падения.

— Осторожнее! — раздалось над ухом. Генерал сел рядом и приобнял её за талию, видимо, чтобы снова не полетела на землю.

Малыш, чьё облизывание напугало её, виновато поскуливая, уселся перед ней на землю и замотал хвостом. Анела успокаивающе погладила его и подняла лицо на генерала.

От сочувствия и тепла в обычно ледяных синих глазах едва сдерживаемые слёзы горячим потоком потекли по щекам. Анела уткнулась в его рубашку и зарыдала. Впервые со дня нападения на Храм.

Позволила себе, наконец, оплакать сестёр, подруг, Матушку. И свой прежний мир. Что бы ни происходило дальше, прошлого не вернуть и прежней она уже не станет. Безграничная вера в безупречность и избранность жриц растворилась в сомнениях. От этого было больно и горько.

Генерал ничего не говорил, лишь крепко обнимал, словно защищая от всех и всего. От его объятий становилось тепло, горечь таяла, оседала где-то глубоко внутри.

Слёзы не бесконечны. Последние всхлипы, и Анела, смущённо отодвинувшись, подняла лицо. Злат с непривычной для него тёплой улыбкой чуть касаясь провёл кончиками пальцев по одной её щеке, потом по другой, смахивая слёзы.

— Легче стало?

Она неуверенно кивнула.

Легче ли? Да, конечно. Слёзы словно смыли отчаяние, появившееся после нападения на храм. Отчаяние, о котором она даже не подозревала. Но тяжесть осталась. Немного посидели в молчании.

— Зачем? — нарушила она тишину.

— Что зачем? — судя по пониманию на его лице, ему всё было ясно, но отчего-то хотел, чтобы она сама это произнесла.

— Жрицам… уничтожать город. Не могу поверить… Вот никак не могу! Но и вам врать незачем, не так ли? Может это какое-то недопонимание? Может, кто-то специально желает очернить жриц? Ведьмы, например. Ведь может такое быть?!

Генерал покачал головой, отнимая последнюю надежду.

— Я там был. В Арлессе. Даже три дня спустя над развалинами стояла пыль и ощущалась гарь. От города ничего не осталось. Выжили единицы. Они-то и рассказали, что случилось. Жители города заступились перед солнечниками и охотницами за несколько ведьм, поселившихся в городе. Говорят, что их поддерживала одна из жриц…

Жрица? Защищала ведьм?

Злат заметил её удивление и пояснил:

— Я не знаю, может это только слухи. Но если правда… Думаю, солнечники испугались и решили преподать урок. Всем. Чтобы неповадно было возражать солнечникам.

— Я видела Владыку. Он как-то приезжал к Матушке. Не верится, что мог приказать уничтожить город…

— А он и не приказывал. Распоряжение отдал мессир Эллиний. Именно под его началом находятся охотницы.

Анела вздрогнула, вспомнив мессира, который сопровождал Владыку. Если пухленький низенький глава солнечников покорил её с первого взгляда своей доброй улыбкой и пониманием в бездонных синих глазах, то мессира она, как могла, избегала. Ей всё казалось, его хищный непроницаемый взгляд следит за ней, а худощавая фигура в чёрной мантии ожидает за каждым углом.

Разговор с ним в пару фраз врезался в память. А ведь вроде ничего такого страшного не произнёс. Спросил лишь, чему учат, что знает о жрицах. Но он так подозрительно смотрел, словно в каждом слове видел ложь, и ему хотелось поймать на ней именно Анелу.

— И охотницы сразу же подчинились? Никто из них не возразил? Даже когда узнали, что одна из них почему-то защищает ведьму? — продолжила задавать вопросы.

Этого она совершенно не понимала! Анела ведь мечтала стать одной из легендарных охотниц, которые всегда были в центре событий. Самые сильные жрицы, дар которых позволял сражаться с ведьмами и со всеми, кто угрожал Амбрании. Каких только историй она о них не читала и не слышала! А оказывается они просто-напросто безропотное оружие. И благодарение Богине, что тогда, семь лет назад, её в отряд не приняли. Как она позже узнала, только из-за возражений Матушки.

— Они солдаты. Их долг — следовать приказу, — отвлек от воспоминаний генерал.

— Даже если приказ глуп, кровожаден или направлен против всего, во что ты веришь?

Лицо генерала превратилось в непроницаемую маску. Он отвернулся и, глядя куда-то в темноту Пущи, коротко бросил:

— Да!

Анела нахмурилась. Это не вязалось с тем, чему её учили. Матушка учила.

— А для чего тогда нам голова? Как не думать?

— Леди, на войне должно быть одно командование. Один командир. Он чаще всего знает и понимает больше, и видит общую картину, в отличие от любого из солдат. Без всего этого в армии бы наступил хаос, — говорил Злат, не глядя на неё. Он словно убеждал в чём-то себя. — Каждый бы тянул одеяло на себя…

— Безропотно подчиняться бессмысленным приказам? Если считаешь, что так действовать нельзя и неправильно? Ерунда какая-то!