Рафаэль и бабы-жабы

– Не бойся, живописец, я обычная женщина и ничто человеческое мне не чуждо. Живу в достатке, в свое удовольствие. Крепкий, выносливый и неутомимый мужчина мне нужен не для того, чтобы я ему готовила пищу, стирала и гладила одежду, а для постели, – откровенно призналась риелтор. – Господь не зря создал каждой твари по паре, чтобы они совокуплялись, наслаждались и размножались. И человек должен следовать его воле, Ведь, что естественно, то не безобразно, а прекрасно.

– Господь дал человеку разум, чтобы он контролировал, сдерживал свои страсти, не превращал способ продолжения и сохранения человеческого рода в разврат, – возразил Суховей.

– Кто бы об этом говорил, но только не ты, – осадила его Швец. – Вспомни, как ты в молодые, зрелые годы блудил, за юбками охотился.

– Не блудил, а удовлетворял естественные потребности, – парировал он ее выпад. – Мне это необходимо для творчества и вдохновения, а женщинам для высокого тонуса.

– И приворотного зелья не надо? – удивилась Тамила.

– Абсолютно не надо. Походы к разным ворожеям, бабкам и прочим шарлатанам, гарантируют лишние расходы. Искусство соблазна, искушений, флирта зависит от многих факторов: внешности, грациозных, возбуждающих движений тела, интонации голоса, влекущего смеха и взгляда, мимики лица, цвета волос и пеньюара, комплиментов. Мужчины, как дети, любят, когда ими постоянно восхищаются, расхваливают их достоинства и не замечают недостатков, а также от элитных напитков и блюд. Все это в совокупности создает особую ауру, шарм для обольщения и секса. Это уже потом после штампа о браке в паспорте и свадьбы можно с ногами забраться мужу на шею, что многие жены и делают, используя свое главное оружие – прелести и ласки соития. А сначала надо ловко заманить жениха в сети и незаметно превратить в подкаблучника.

– Вам это удается? – спросил художник.

– Было бы странно и несправедливо, если бы меня не хотели. Мужчины стараются покорить, подмять под себя тех, кто сильнее. Этим они компенсируют, присущий многим, комплекс неполноценности, робости. Легкодоступные женщины быстро приедаются, становятся неинтересными и назойливыми. Или я не права, ошибаюсь,? – ободряюще взглянула на Суховея.

– Правы на все сто процентов. Высоко ценится лишь то, что достигается, дается с большим трудом. Подобный критерий приемлем и для живописи, других видов литературы и искусства, – глубокомысленно изрек художник.

– Рафаэль, тебе говорят о любви, а ты все о своей живописи, – упрекнула Швец. – На ней свет клином не сошелся. Надо, не теряя времени, наслаждаться самым сладким божьим даром.

– В этом нет ничего предосудительного и греховного, – продолжила Виола. – Это физиологическая потребность организма, как в воздухе, пище, воде и ее надо постоянно удовлетворять, иначе от длительного воздержания могут возникнуть проблемы с психикой.

– Не опошляйте прекрасное чувство любви. Оно с древних времен вдохновляло художников, поэтов, музыкантов, скульпторов на великие творения, – напомнил Суховей.

– Евдоким Саввич, не сгущайте краски, не драматизируйте. Один поэт точно назвал любовь прикрашенным инстинктом деторождения, – сказала Баляс. – Я с ним полностью согласна. Романтика и поэзия любви сводятся к биохимической реакции. Впрочем, современные технологии достигли такого прогресса, что можно родить ребенка без сношений. Зачатие происходит в пробирке, а затем оплодотворенная яйцеклетка развивается в утробе суррогатной матери.

– Без медового месяца неинтересно, – вздохнула Швец.

– Наши древние предки не связывали рождение детей с совокуплениями. Именно тогда и появились сказки о том, что малышей приносит аист или их находят в капустных грядках. До сих пор престарелые бабки тешат внуков и правнуков этими байками, хотя те из Интернета знают, откуда дети берутся? Вы, Евдоким Саввич, наивный романтик, смотрите на все через розовые очки. Надо любить, пока любиться и совокупляться, пока хочется и можется. Пока есть влечение и желание, то есть либидо, человек живет, как только пропадает интерес к сексу он потенциальный покойник.

– Все мы потенциальные покойники, бессмертных нет, – заметил художник.

– Но те, кто регулярно занимается сексом, живут дольше импотентов, – возразила она. – Человека можно считать вполне счастливым, когда у него вдоволь пищи и секса, а остальное мелочи жизни, суета сует…

– А как же высокое искусство, живопись, поэзия, театр, балет, музыка, духовные, эстетические потребности? – возмутился Суховей.

–Рафаэль, пошел ты степом со своим искусством. Как дятел задолбал, все сводишь к живописи, словно на ней свет клином сошелся, – осадила его соседка. – Виола права, вкусная пища, крепкие напитки, деликатесы и секс – вот источники жизни и счастья.

– Вам бы только напиться, набить требуху под завязку, – вздохнул Евдоким Саввич,

– Тамила, включай магнитофон. Найди, что-нибудь веселенькое, – велела Баляс, заметив в нише серванта стереомагнитофон «Весна». Швец подошла, включила в сеть, вставила кассету и нажала кнопку воспроизводства звука. Зазвучал голос Софии Ротару: «Лаванда, горная лаванда».