Рафаил

От резкого тона Рафаила Мария вздрогнула. Она начала нервно стягивать рукава своего платья, в то время как он неподвижно смотрел на нее. Он так впился в нее взглядом, что едва моргал. Его лицо ничего не выражало. Она понятия не имела, о чем он думает в этот момент.

Мария опустила взгляд в пол.

— Посмотри на меня.

Девушка тут же сделала, как ей было велено.

— Не своди с меня взгляда. Все время смотри только на меня, — губы Рафаила тронула тень ухмылки. — Или будешь наказана.

Мария сглотнула и почувствовала, как по телу пронесся жар. Ее охватило замешательство. Она не была уверена в том, от чего именно пылает ее кожа — от страха или что хуже… от удовольствия.

«Нет», — подумала она.

Это все ее природная покорность. Ей не нравилось никого огорчать. Она никогда не возмущалась. И находила покой в том, чтобы выполнять приказы, а не принимать никаких решений самостоятельно. Находя покой в своей «немоте».

Мария отлично исполняла приказы. Она всю жизнь только этим и занималась. Всецело отдавалась Церкви. А в данный момент Рафаилу.

Именно так она воспринимала этот момент. Сейчас Рафаил был ее Церковью.

Сделав глубокий вдох, Мария задумалась, что Рафаил подразумевал под наказанием. Высвобождая из длинного рукава свою правую руку, она прикинула, сможет ли затянуть этот процесс настолько, чтобы за ней пришли отцы Куинн и Мюррей. Вновь поймав пронизывающий, голодный взгляд Рафаила, она засомневалась, что они смогут его одолеть, даже если придут сюда. Рафаил был в отличной форме. Он казался сильным, властным, и Мария полагала, что он сумеет постоять за себя, если на него нападут. Отцы Мюррей и Куинн были мягкими и добрыми Божьими людьми. Им ни за что не справиться с Рафаилом.

— Хватит тянуть. Теперь второй рукав.

От его резкого приказа по спине пробежал холодок. Мария напомнила себе, что все это было не от удовольствия. Она сказала Рафаилу, что сделает все, что он захочет. Это непроизвольное повиновение было чистой воды инстинктом выживания. И только.

По сравнению с теми гедонистическими сценами, что разворачивались в главном зале клуба, все это казалось сущим пустяком. По крайней мере, пока. Мария знала, что скоро все станет хуже. Намного хуже. Это обещание застыло в золотистых глазах Рафаила. Развешенные по комнате жуткие непонятные устройства и хитроумные приспособления только укрепляли эту уверенность.

Рафаил придвинулся ближе.

— Я больше не буду повторять. Раздевайся. Это твой последний шанс.

Мария поспешно сняла верх своего платья, обнажив черный лифчик. Рафаил стоял рядом с ней. Так близко, что она могла разглядеть легкую щетину у него на щеках и подбородке, и идущий через левую бровь шрам. В левом ухе у него была сережка в виде креста. Мария сглотнула, но очень удивилась, увидев, что крест перевернут.

— Мне не нравится, когда меня не слушаются, и ты сейчас испытываешь мое терпение, — предупредил он.

Рафаил протянул руку и осторожно спустил правую бретельку лифчика, что никак не вязалось с его резким тоном. Он наклонился, и его губы коснулись уха Марии.

— Хочу, чтобы все, что я скажу, исполнялось. Немедленно. Ты это понимаешь, или тебя нужно всему учить? Тебе нужны мои инструкции? Обещаю, тебе будет достаточно одного раза.

От плотского акта обнажения перед этим умопомрачительным грешником у Марии пропал голос.

— Я спрашиваю, — продолжил Рафаил, приблизив свои полные губы к ее левому уху. Он взялся за левую бретельку ее лифчика и тоже начал стягивать вниз. Ткань царапнула кожу у нее на предплечье, от чего Мария резко втянула в себя воздух. Увидев ее реакцию, Рафаил ухмыльнулся. — Ты. Меня. Поняла?

Рафаил с такой силой рванул вниз бретельку, что грудь Марии обнажилась, а платье сползло до талии. Но как только с ее губ сорвался потрясенный стон, а руки устремились к груди, чтобы прикрыть срамоту, по комнате эхом разнесся стук. Мария не успела даже сообразить, что упало. С ужасом она наблюдала за тем, как Рафаил наклонился и поднял с пола упавший предмет. Он стоял с четками в руке, а красные бусины проскальзывали сквозь его пальцы. Внезапно он вздрогнул и побледнел, словно этот религиозный артефакт был из чистого огня или четки чем-то оскорбили его.

Затем он поднес четки к лицу и внимательно посмотрел на распятие. И тут Мария заметила, как что-то менялось в нем. Он весь напрягся и так сильно стиснул зубы, что у него на шее заметно выступили жилы. А его лицо покраснело от неподдельной ярости.

Мария быстро натянула бретельки лифчика, затем рукава платья. Когда она поправляла ворот, Рафаил резко вскинул голову. Но Мария не увидела у него на лице ни прежней красивой улыбки, ни страстного взгляда. Лицо Рафаила обещало ей море боли.