Рафин

– Да. Лечил себя. Делал себе анестезию. Так я к этому относился. Но потом я понял, что лишь пытаюсь отсрочить неизбежное – столкновение со своими демонами… С тех пор завязал.

– А что именно ты принимал?

– Да я всё перепробовал. А ты когда-нибудь…

– Нет.

– И не надо. Кайф связан с грёбаным желанием убить в себе что-то. Обдолбаться – это пытаться уничтожить себя.

– Понятно, – на самом деле мне ничего не было понятно. Эта тема испугала меня, поэтому я вернулась к тому, с чего начала этот разговор. – Другой мотив для убийства – наследство. Кому всё достанется, если ты умрёшь?

– Ой, да брось! Ради таких денег не убивают! Да и нет у меня сейчас практически никаких сбережений – всё, что заработал за последние двадцать лет, ушло на квартиру, дачу и эту машину!

– И даже это для кого-то может представлять интерес. А квартира в центре Москвы вообще лакомый кусочек! Так что там на счёт твоих ближайших родственников? Я понимаю, что подозревать близких неприятно, но всё-таки?

– Мама была единственным близким мне человеком.

– Братьев и сестёр, насколько я знаю, у тебя нет. А бабушки, дедушки?

– Мама была сиротой, детдомовской. Родители отца тоже умерли.

– Дяди, тёти? Двоюродные братья и сёстры?

– Есть двоюродная сестра, но она вышла замуж и вместе с мужем эмигрировала в Израиль. У них двое детей подростков. Живут они хорошо – не хуже меня. Они – последние, кого я стал бы подозревать.

– Значит, отец…

– Он не мог этого сделать.

– Я понимаю, сложно поверить, что родной отец может желать тебе смерти, но…

– Да нет, это я как раз могу себе представить – папаша тот ещё гад, просто сейчас он мотает срок, сидя в тюряге.

Часть третья

…каждый раз, когда влюбляешься, любишь впервые. Предмет страсти меняется, а страсть всегда остаётся единственной и неповторимой.

Оскар Уайльд "Портрет Дориана Грея"

– Они мне заменили слово руки на грабли и клешни! Нет, ты можешь себе такое представить?! И это люди с высшим образованием, которые прежде чем стать редакторами в крупном издательстве, наверное, должны были прочитать всю отечественную и зарубежную классику! Я, конечно, пишу в разговорной манере, но не до такой же степени! А самое главное от этого поменялся смысловой и эмоциональный посыл целого эпизода! В этом эпизоде один гад пытается унизить героиню, сравнив её руки с руками девушки на десять лет её моложе. Повествование ведётся от лица героини, поэтому когда, описывая руки этой девушки, она вместо слова руки говорит грубое грабли, получается, что она тупая сучка, которая ненавидит эту девушку за то, что та её моложе!

– А ты не можешь настоять на том, чтобы твою рукопись вообще не редактировали?

– Не могу, пока мои книги не расходятся многотысячными тиражами. Знаешь, какие контракты заключают с начинающими авторами? Чтоб ты никуда не делся в случае чего, зато издательство в любой момент может послать тебя, куда подальше. Когда публиковали мою первую книгу, я была совсем наивной, думала редакторская правка – это значит, что мне там ошибки орфографические и грамматические исправят, если найдут. Поэтому, что сделали с моим романом, узнала только тогда, когда книга уже лежала на полках в книжных магазинах, и ничего исправить было нельзя. Знаешь, что чувствуешь, когда видишь “улучшения”, которые некто небрежной рукой внёс в твой текст, который ты раз сто прочесала вдоль и поперёк прежде, чем отправить в издательство? Это всё равно, что застукать любимого человека с другой – почти так же болезненно! И ведь не объяснишь потом каждому читателю, что вот за эту глупость я ответственности не несу – это редактор посчитал нужным вписать в мой текст. Краснеть за всё приходится только тебе, раз твоё имя указано в оглавлении!

До вылета в Симферополь оставалось несколько часов. Рафин, начавший собираться в дорогу в последний момент, что-то торопливо закидывал в чемодан. Я приехала к нему со своим уже тщательно упакованным багажом и теперь вываливала на него горести автора, только что закончившего читать отредактированный текст своего творения.

– Или вот знаки препинания – пустяк, казалось бы, но зачем было исправлять восклицательные знаки в этом диалоге на точки? Герои ссорятся, поэтому говорят на повышенных тонах, а так получилось, что они просто мило беседуют, хотя в конце этой беседы один из них умрёт… Между прочим, Сэлинджер несколько лет не разговаривал со своим редактором только из-за того, что тот исправил ему запятую на точку или наоборот, не помню точно. Нет я, конечно, ни в коем случае не сравниваю себя с Сэлинджером, я в своём уме и понимаю где я и где он, но…

Костя слушал меня с подобающей случаю сочувствующей миной, продолжая запихивать что-то в чемодан.