Рагу из лосося

Застыв, я продолжала стоять, думая, как бы отсюда выйти, и спасительно выставив перед собой нож.

– Я, конечно, готов признать, что вел себя неправильно. Но мне казалось, что с тобой можно вести себя так. Я думал, тебе понравится такая вспышка страсти. Все-таки ты женщина опытная….

От такой наглости ко мне вернулся дар речи. Я прорычала, стараясь громче и глуше:

– Если ты, ……., посмеешь сказать кому – то, что не сам упал с лестницы…

– Ладно. Я скажу, что упал вместе с тобой. Ну все, хватит. Прости меня, пожалуйста. Я был не прав. Но я люблю тебя, Ри. Я действительно люблю тебя, Ри, и хотел, чтобы ты была на моей стороне.

– Таким образом?

– Какая разница, каким образом? Я же сказал, что тебя люблю! И ты должна быть со мной, а не с этим смазливым ничтожеством! Все, что ты делаешь, ты делаешь неправильно, и кто-то должен тебе об этом сказать.

– Ты и пытался – что-то о людях, которых я подставила.

– А, это так, ерунда! Ты не знаешь? Женя Сваранжи был моим человеком. Я нашел его в какой-то помойке и специально перетащил в Москву.

– Зачем?

– Чтобы он мне помог избавиться от Сергея!

– Как он мог помочь?

– Я нашел Женю, когда покопался в прошлом его отца. Это ведь бедный провинциальный мальчик с сумасшедшей матерью, которая задурила ему мозги. Она с детства вбивала ему, что он должен отомстить, таким он и вырос. Таким я его нашел и привез в Москву. Не знаю, он убил Сергея или нет, но своей цели я добился. Я ведь понимаю этот бизнес лучше, чем Сваранжи. Евгения арестовали – теперь я преспокойно от него отрекусь, и для меня закончатся все неприятности. Вот и все.

– Зачем ты все это говоришь мне – теперь?

– Чтобы объяснить, почему ты должна быть со мной! Я просто привел пример. Я всегда выигрываю, Ри. Всегда. Не так ли?

– За что Евгений хотел отомстить отцу?

– Какая теперь разница? Впрочем, я уверен: Киреев тебе расскажет обо всем! Ведь это ты посадила мальчишку.

– Посадила на зло тебе?

– Мне на него наплевать! Если б я хотел вытащить его – я бы вытащил. Но мне выгодно, чтобы убийство Сваранжи хоть кому-то приписали. Давай лучше поговорим о нас с тобой. Давай заканчивай заниматься ерундой и выходи за меня замуж! Если согласишься, я моментально разведусь с женой. Она для меня ничего не значит. Знаешь, я люблю тебя с первого дня нашего знакомства. У меня сильная воля, поэтому я молчал. Ты всегда сходила с ума от этого сопливого ничтожества, ты вытащила его на поверхность, ты потратила на него большие деньги. На меня ты смотрела совсем другими глазами – равнодушными и пустыми, а зря. К сожалению, ты ничего не понимаешь. Хочешь, я щелкну пальцами, и ты будешь звездой покруче, чем Димочка? Или вместо него? Я могу сделать все! Его изничтожу, а ты засияешь еще ярче, нужно только мне сказать. Хочешь, ты будешь такой же блестящей марионеткой в яркой обертке, но полой изнутри, но об этой пустоте никто не узнает?

– В твоих руках – марионеткой?

– А в чьих же еще? В чьих руках все эти расфуфыренные блестящие куклы? Они пляшут на веревочке, клонированные картонные уродцы, но веревочку держу я. Валентина Сваранжи умственно отсталое существо. В ее руках были такие возможности, такие деньги. И вместо того, чтобы самой стать кукловодом и дергать за веревочки, она превратилась в одну из тупых картонных кукол, которые хранятся под лестницей и не сегодня – завтра размокнут от дождя. Я держу Димку на крепком поводке, и единственная цель его жизни – чтобы я не выпускал этот поводок никогда. Потому, что если я его выпущу, он исчезнет, растворится в миллионе таких же, как он… Из этого миллиона я могу вылепить второго «Мистера Диму», и этот проект будет ничуть не хуже первого. А Фалеев исчезнет с поверхности, деньги его рано или поздно закончатся, а других – не будет. И ты любишь такого человека? Который ни на что не способен сам?

– Он – человек! А ты нет!

– Неужели? И что в нем человеческого? Впрочем, тебе лучше знать! Ты даже не можешь отличить настоящую любовь от привязанности и денежной зависимости! Поверь, эти два чувства – единственное, что держит Диму рядом с тобой. Знаешь, я виноват в том, что произошло сегодня. Я выпил и подумал, что ты мне не откажешь…. А уже потом ты бросишь к черту и своего Димку, и сплетника Киреева со всей этой полицейской ерундой, и поймешь, с кем тебе выгоднее быть. А потом… неужели ты действительно меня ненавидишь?

– Да, я тебя ненавижу!

– За что?

– У тебя хватает наглости спрашивать?

– Да, хватает! Ты стоишь одетая, значит, ты хочешь уйти? Так иди! Я больше тебя не трону, обещаю! Иди!

Я пошла. Спустившись вниз, я остановилась возле входной двери потому, что услышала шаги за спиной. Пошатываясь, он шел ко мне и глаза его горели нехорошим огнем. Машинально я крепче сжала рукоятку ножа, подумав, что без боя не дамся. Но он не подошел близко и не сделал ни одного настораживающего движения. Он сказал:

– Я не хотел этого, правда, но другого выхода у меня нет. Куда ты идешь?

– Подальше отсюда!

– Как насчет Димы? Концерт давно закончился! Так что насчет Димы?

– Что ты несешь?