Рагу из лосося

— Я ведь просто пошутил! Я знаю, что Вал. Евг. в тебя влюблен и почему-то хотел тебе досадить….. Я ляпнул Вал. Евгу, что уезжаю с Алтеей, а сам поехал купить твои любимые пирожные. Это была просто шутка — на пьяную голову.

— Вал. Евг. продиктовал мне адрес и я помчалась туда. Остальное — ты знаешь.

— Почему Алекс Назаров сделал мне укол?

— Ты видел, как он это делал?

— Нет. Мы вошли вместе в туалет. Потом я вдруг отрубился.

— Алекс знал о методике, которой ты лечился. Наверняка родители Алекса перепробовали все и даже возили его в ту экспериментальную лабораторию, где был ты… Я думаю, что врач рассказал Алексу о тебе, чтобы уговорить. Но ты согласился, а Назаров — нет. Когда он убил Басманову, то понял, что Евгения Сваранжи выпустят. Он решил тебя убить, чтобы остальные восприняли твое самоубийство как признак раскаяния за то, что ты убил своего продюсера. Он выбрал тебя на роль убийцы.

— О Господи… А ведь меня спасли потому, что доктор влил мне только половинную дозу этого идиотского силикона… или как там это называется….

— Нет, Дима. Доза синтетического вещества была полной. Просто тебе повезло.

— Значит, кошмар закончен? — Дима порывисто обнял меня, спрятав лицо на моем плече.

— Закончен.

— И Александр Назаров никогда не выйдет из тюрьмы?

— И Александр Назаров никогда не выйдет из тюрьмы.

Мы помолчали. Потом я сказала:

— У меня есть только один вопрос…. Ты действительно мог поехать к Алтее?

Дима поднял голову, лучезарно улыбнулся и эта улыбка в одно мгновение сделала его прежним:

— А зачем? И как бы я мог такое сделать, если у меня есть ты?

LIVEJOURNAL,

ДНЕВНИК РИ.

ЗАПИСЬ ДОБАВЛЕНА: 2 декабря 2010.

ФАЙЛ УНИЧТОЖЕН: 2 декабря 2010.

Я прячу дрожащие руки за спину, прислушиваясь к шуму воды в ванной. Мне на плечи, на голову словно набросили покрывало из свинца. Это было слишком тяжело — серый день, мрачный, безжизненный, и прибитое к земле небо… День, в который решалась моя судьба. В это серое утро будет поставлена последняя точка. И станет известно — я буду жить или не буду жить. Я не воспринимаю все это спокойно, напротив. Все во мне дрожит мелкой, противной дрожью.

А Дима принимает ванну. Десять минут девятого, утро. Время. Руки сжимают мобильник. Я пользуюсь им потому, что на обычном телефоне Дима сможет прочитать номер, по которому я звонила. Я прячусь на собственной кухне как вор потому, что прячу в себе тайну. Только мою тайну. Я ее никому не отдам.

— Валерий Евгеньевич…

— Ри? Это ты? Что случилось? У тебя дрожит голос.

— Мне нужна помочь. И ты можешь мне помочь.

— Конечно. Для тебя я сделаю все, что угодно. Только скажи, что делать. Я помогу во всем. Помнишь, я сказал тебе, что ты всегда можешь рассчитывать на меня? И когда в твоей жизни настанет тяжелый момент, я стану твоим тайным другом. А ты сможешь называть меня, Валерой. Хорошо?

— Хорошо. Я…. Помню, Валера.

— Говори, что я должен сделать.

— Все очень просто. Сегодня утром мне нужно уйти. По очень важному делу, на несколько часов. Вообщем, я не хочу, чтобы Дима знал об этой встрече. Но он дома, и будет спрашивать. Я скажу, что поехала к тебе в офис в «Белль» обсудить поступления на банковский счет и что ты просил меня приехать. Если он позвонит проверить, скажи, что все время я была у тебя.

— Хорошо. Я это сделаю. Я скажу, что утро ты провела в моем офисе. Это все?

— Все.

— Ты уверена, что тебе не нужна другая помощь? Ты уверена, что все в порядке?

— Уверена. Со мной все хорошо. Не нужно вопросов, пожалуйста!

— Ладно. Не волнуйся, не подведу. Пока.

Я выскакиваю из дома, сажусь в машину. Мне холодно. Свинцовые тучи нависают совсем низко над городом. Я еду к белому зданию, которое… Я посещала его достаточно часто, чтобы навсегда разучиться бледнеть, нервничать и дрожать. Но в этот раз все не так. Через некоторое время я узнаю, что ждет меня дальше. Бешенная радость или боль, счастье или смерть. Мне хочется заплакать — потому, что я боюсь правды. Но что-то гонит меня вперед.

Я припарковалась возле ограды и вышла довольно прямо. Прямо — по бесконечному больничному коридору, слушая звук шагов. До меня доносится острый запах хлорки. Я стучу в белую дверь и захожу внутрь. Меня ждут. Сердце бьется так, что кажется: еще минута и грудь разорвется.

— Привет, Марина, ты вовремя! — моя врач приветливо машет рукой. Еще бы ей не радоваться: я лечусь у нее последние пять лет частным образом и на деньги, которые я выплатила ей за это время, можно купить несколько новых машин. За ее столом виднеется гинекологическое кресло. Моя врач очень опытный гинеколог.

— Ты прекрасно выглядишь, как всегда. Как Дима?

— С ним все в порядке. Он уже дома.

Сжавшись, я сползаю на краешек стула и мне невыносимо видеть ее лицо напротив. В разговоре наступает пауза. Я не выдерживаю.

— Мои анализы готовы?

— Готовы, — почему-то она отводит глаза в сторону. И снова молчит. Я срываюсь.

— Что?! Почему ты молчишь?! Да говори же, ради Бога! Говори! Что?!

— Марина, давай решим с самого начала. Ты хочешь, чтобы я сказала тебе правду?

— Конечно, хочу! За этим я к тебе и пришла!

— Ты ошиблась….

— В чем? Что это означает?!