Рай беспощадный

— Я нет — мне-то что? Но вот тебе смерть верная. Четырнадцатиэтажный дом — это, Макс, очень много. Мне даже представить страшно, а ведь я не худший местный "водолаз". Крабов ты там покормишь — гарантирую. Пловец ты хороший, но это не плаванье — это голимый экстрим, к которому ты не приспособлен. Забей на фантазии Эна — ему ведь на тебя начхать. Захлебнешься ты — ну и ладно. Значит что-нибудь другое придумать придется. Выплывешь — тоже хорошо. Плюнь — если и нырять за ништяками, то не в этом месте. Мало ли буев, где дно поближе?

— Олег — то, что лежит в этом вертолете, мы, наверное, нигде не сможем найти. Никогда. Это шанс, ради которого можно рискнуть. Я на Эна не в обиде — за один такой ящик все можно отдать. Да и кто ему я? Японские ныряльщицы по сто раз в день на тридцать метров погружаются. Без воздуха. И глубже могут — гораздо. Причем не просто нырнула и назад — они на дне еще ракушки и водоросли собирали. Из снаряжения у них только пояса раньше были. По традиции даже грудь не прикрывали.

— Врешь, небось, но про грудь красиво задвинул — я бы на такое посмотрел, — ухмыльнулся Олег. — Но тридцать метров не сорок, и они этим жили — изо дня в день одно и тоже, с раннего детства. В привычку вошло, причем постепенно, а не сразу. На сколько ты максимально до этого пробовал?

— При тебе по пути на пятнадцать или семнадцать легко нырнул. И не один раз. К маске и ластам привыкал, да и разминка нужна была. Ты же сам это видел. И я тоже с детства плаваю. Не попади сюда, может быть до рекордсмена дошел — у меня талант. Врожденные способности, потому и в спорт пошел. Об олимпиаде мечтал, а там фридайвинга нет, так что… Да о чем вообще разговор? Если мы не достанем эти ящики, то зачем вообще все затеяли?

— Ну… У нас теперь корабль есть — можно свалить на нем подальше… куда-нибудь…

— И куда мы на этом корыте уплывем? За океан? Искать материк, который Эну померещился? Или ты знаешь дорогу, как его через все рифы к тому острову провести, где вода есть? Да мы туда месяц будем добираться, не зная проходов. Или на Большой вернемся? Искать того летчика? И сильно нам помогут его парашют и кресло? Ник точно не запомнил, где они, а ведь бродить придется среди ящеров. Нас и так мало — сколько останется после этого? И толку? Посмотри на этого гота — у него железный тесак есть. Самодельный, но железный. А у этого на копье наконечник тоже из железа. Если мы не выберемся из этого болота, то недолго нам бегать — найдут и раздавят. У них все серьезно, а у нас… Нет у нас силы, и не будет, если начнем прятаться по дырам. Если не найдут — вымрем медленно. Найдут… Нет, Олег — что решили, то и делаем.

— Дурак ты Макс. Ты хотел девочке своей помочь, и что теперь будет? Кто ей поможет, когда тебя крабы сожрут?

— Хорошо, — подчеркнуто-спокойно ответил Макс. — У меня в поселке никого не осталось. Я новичок. А ты? Тебе есть о ком жалеть?

— Ну… есть, — Олег потупил глаза, уже догадываясь, что последует дальше.

— Отлично — получается, ты только что отказался от них. Бросил. Так?

— Нет! Я не думал их бросать! Но тупо убиваться какой смысл?! Надо трезво оценивать шансы!

— Да нет у нас никаких шансов — будем медленно гнить, как гнили дальше. А теперь еще и готы в этом помогут. Ты хочешь нормально жить, или гнить? Вырваться из этого можно лишь рискнув — другого выхода нет. У нас появился шанс — если все выгорит, сможем побарахтаться всерьез. Жить сможем. По-настоящему жить, а не так, как раньше. Да — это трудно. Да — риск большой. Не повезет — пропадем. Но если не рискнем, то пропадем уже без вариантов. Не будет у нас больше таких шансов. И еще — я хочу знать, что если попаду в руки готов или кого-нибудь еще, то где-то рядом будут товарищи и друзья, которые меня не бросят. Не поступят как ты сейчас хочешь поступить.

— Я никого не собирался бросить!

— А как же поселок?! Те, кто там остались?!

— Макс — там по пальцам одной руки можно пересчитать тех, на кого мне не плевать!

— И ты их оставишь?! И потом так же оставишь меня, если что?! Веселая у нас жизнь намечается — дружба и взаимовыручка… Буду знать, что своим доверять нельзя… Ты всерьез веришь, что у нас что-то получится при таком отношении?!