Рай без памяти (илл. А. Иткина)

Хорошо, что хоть Оливье не смотрел на меня, а быть может, и не вслушивался. Он просто молчал. Я почти догадывался, что с ним происходит: он выбирал «с кем?». С нами или остаться нейтральным? И я почти предугадал вопрос, который наконец последовал:

─ Что же мне делать?

─ Пока жив — молчи. И помни: пока молчишь — жив.

─ Угрожаешь?

─ Не я. Твое же начальство тебя не помилует. За одни раздумья.

─ А где Шнелль? — вдруг спросил он.

─ Лежит в лесу под придорожным кустом, если лисы не съели.

─ И Губач?

─ Я уже говорил тебе. Забыл или жалеешь?

─ С ума сошел! Как справился?

─ Пощелкали. Я разгадал их тактику сразу после Си-центра.

─ А если начнется следствие?

─ Скажу правду. А ты подтвердишь, что слышал, как они договаривались меня прикончить.

Вовремя вспомнил Оливье о Шнелле, вовремя я подсказал ему легенду.

Дверь с грохотом распахнулась от удара ногой, и в дежурке появился сам Корсон Бойл. Он был в парадном мундире, но в грязных сапогах — должно быть, ехал верхом. Судя по красноватым белкам и воспаленным припухлостям под нижними веками, он производил впечатление кутилы или картежника, смахнувшего со счетов еще одну бессонную ночь. Но он не был ни тем, ни другим — значит, что-то случилось все-таки, если даже розовые щеки его подтянулись и посерели.

─ Оставь нас, — бросил он Оливье.

Тот вышел. Корсон Бойл прошел мимо, искоса и, как показалось мне, без прежнего дружелюбия взглянул на меня. Он сел в мое кресло и кивком указал на противоположный стул:

─ Садись.

─ Я сел.

─ Кто вчера привел последнюю машину? — рявкнул он, как выстрелил.

Я вскочил:

─ Я.

─ Можешь отвечать сидя. Кто был в патруле?

─ Шнелль и Губач.

─ Кто это — Губач?

─ Патрульный из Майн-сити.

─ Почему переведен сюда?

─ Заключенные вынесли ему смертный приговор.

─ Где оба?

─ Убиты.

─ Кем?

Мне показалось, что он все знает, и я пошел напролом:

─ Мной. Я убил обоих, защищаясь на первых километрах лесной дороги.

Бойл, должно быть, не ожидал такого ответа. Он пожевал губами и спросил уже мягче:

─ Что значит — защищаясь?

─ Как защищаются, комиссар, когда на тебя нападают?

─ Они стреляли, верно. Мы это проверили.

Хвала Мартину, предварительно опустошившему магазины их автоматов.

─ Но в кого они стреляли, Ано?

─ Они еще до отъезда сговорились меня прикончить.

─ Откуда знаешь?

─ Меня предупредил Оливье. Он слышал их разговор на крыльце. Дверь была открыта. Он еще вчера написал рапорт на ваше имя. Я задержал его: хотел объяснить лично.

─ Бойл долго молчал. В холодных глазах его не промелькнуло ни доверия, ни теплоты.

─ Все-таки странно, — наконец сказал он. — Их было двое против одного. А Шнелль стрелял без промаха.

─ Я все время был начеку с отъезда из Си-центра, как только они оба перебрались в кабину. Там они не рискнули меня пристрелить: я не выпускал из рук автомата. Но я ожидал какой-нибудь штучки вроде завала. И дождался. Кто срубил дерево, не знаю — вероятно, у них был сообщник. Но когда машина остановилась, я не выскочил первым, на что они, вероятно, рассчитывали, а предложил им выйти и посмотреть, что случилось. Они не выстрелили сразу — в этом была их ошибка, — а позвали меня. Якобы на помощь. Я выпрыгнул и мгновенно плюхнулся на шоссе под колеса. Грохнули две очереди, но поверх меня. По звуку выстрелов я понял откуда и ответил. Кстати, я тоже стреляю без промаха, комиссар.

Бойл все еще сомневался:

─ Я давно знаю Шнелля. Шнелль и убийство товарища — это несовместимо.

─ Он невзлюбил меня после скачек, затаил злобу после экзамена и возненавидел, когда начальником заставы стал я, а не он.

─ Может быть, и зря, что не он, — задумчиво произнес Бойл. — Может быть, я ошибся. А теперь начальником я назначу Минье из Майн-сити.

Я слыхал о Минье, заместителе начальника лагеря, — тупом и жестоком солдафоне, яростно ненавидимом заключенными. Почему его переводят сюда? Из-за меня? Едва ли.

Внутренне даже довольный, что расстаюсь с опротивевшей мне казармой, я поднялся.

─ Разрешите вопрос, комиссар.

─ Мог бы задать его сидя.

─ Я разжалован, комиссар?

─ Пока еще нет. Есть шанс сохранить лейтенантские нашивки.

─ Тогда еще один вопрос, комиссар. Почему Минье, а не Оливье?

─ Оливье поедет вместе с тобой.

Я знал, что спрашивать больше не полагалось, но у меня вырвалось:

─ Куда?

─ В Майн-сити.

Теперь уж я сел без всякого разрешения, донельзя растерянный и ошеломленный. Вероятно, это отразилось у меня на лице, потому что Корсон Бойл засмеялся. Кстати, впервые после его появления в дежурке.

Гроза прошла мимо.