Рай для грешников

Все граждане имеют право голоса. Голос героя весит в тысячу раз больше голоса рядового крима. Эликсир делится в тех же пропорциях.

Президент избирается из числа героев на срок пятьдесят лет.

В) К несознательным хомячкам, не желающим принять новое государственное устройство и нарушающим понятия Движения, применяются санкции:

– для впервые нарушивших понятия, но представляющих ценность для нового государства – отселение в освободившуюся Большую Зону;

– злостные нарушители понятий тотальной демократии ликвидируются без суда и следствия. Право исполнения принадлежит любому гражданину, либо хомячку, пожелавшему пройти крим-тест».

Вот это замысел! И ведь сработает, как пить дать сработает. В чём уркам не откажешь, так это в знании человеческих слабостей. Неужто мы и впрямь опоздали?

Часть 5.

Крепкий орешек

Если ты хочешь, чтобы через сто лет что-то в этом мире изменилось, – начинай прямо сейчас. Божьи мельницы мелют медленно.

Станислав Витицкий. Бессильные мира сего

Глава 1. Судный день

– Просрали референдум, Александр Павлович, месяца нам не хватило, – Ратников щёлкает зажигалкой, пламя вспыхивает и через секунду гаснет. – Выборы на носу, и рулит Спиридон.

– И ничего нельзя…

– Мы крепко сели на мель. Народ жаждет эликсира, – Белый встал и прошёлся по кабинету. – А с другой стороны – у власти связаны руки. Ты же в курсе, там, – он поднял палец, – многие уже подсели на эликсир. Втайне от электората.

– Разве это преступление? Сейчас вон каждый десятый…

– Это да. Только бессмертие тянет за собой и долгожительство политическое. А это, Костя, палка о двух концах: надоевшие портреты рейтингу вредят. Устаёт народец.

– Скоро отдохнут, в Большой Зоне. Слушай, а если Джокера с его планом – за ушко, да на солнышко?

– Выложить в Сеть? Покрутить по ящику? Нас не услышат.

– В смысле?

– Спиридон отвертится, фальшивка, мол, – Белый вернулся в кресло. – И ему поверят. Верят не правде, а тому, во что хотят верить. Избирательное искажение информации.

– Понимаю.

– М-да. Недооценили мы Спиридона.

– Но что-то же можно? Хотя бы смягчить, я не знаю.

Белый закурил.

– Ты слышал о таком деле – триггер?

– Спусковой крючок?

– Верно. Понимаешь, ресурсы-то у нас имеются. К тому же мы невидимы, и в этом наша сила.

– За чем же дело стало, Анатолий Борисович?

– У противника временный перевес. И потому нужен триггер, иными словами, рычаг, – Белый потушил сигарету и тут же закурил новую. – Чтобы точечные усилия привели к масштабному результату.

– Я понял. Здесь Джокер нас опередил. Искушение эликсиром накануне выборов – потрясение сильнейшее. Как там у классиков? Кристобаль Хозевич успел раньше.

– Истинно так. Супостатов нельзя остановить, Костя. Но можно ответить их же оружием. Только вот как? Наши аналитики без сна и отдыха…

– Как и я, кстати. Сутками из Академии не вылезаю.

– Это зря. Эх, мне бы вырваться, по улицам походить, носом поводить.

– Мы же договорились, теперь я твои глаза и уши. И нос. А правда, проветрюсь-ка, свежим воздухом подышу, на людишек погляжу.

– Само собой, Костя. И пистолет прихвати, на крайний случай.

– Нынче все случаи крайние.

– Тоже верно. Но прошу тебя, без эксцессов. Ни во что не вмешивайся, только наблюдай.

– Есть ни во что не вмешиваться.

Чтобы скрыть пистолет в набедренной кобуре, пришлось накинуть куртку. Не по сезону, такое пекло.

Столпотворение несусветное, воздух пропитан возбуждением и тревогой. Многие лица скрыты метамасками, над шеей мерцают размытые пятна. Народ всё прибывает, немало пацанов школьного возраста. И сотни, тысячи сверкающих знаков лотоса – разлетевшиеся осколки зеркала троллей – украшают грудь неофитов.

Взвинченная толпа запрудила Садовое кольцо; надо держаться ближе к домам.

Движемся медленно-медленно. Через весь проспект – огромная растяжка: «КАРАЧАРОВ – НАШ ПРЕЗИДЕНТ». С портретов отовсюду смотрит знакомое лицо Джокера с твёрдым взглядом.

Как из-под земли вырастает исполинское объёмное изображение Путина. Президент спокоен.

– Российский народ всегда отличался разумностью. Но сегодня нам пудрят мозги…

И вдруг голос пропадает. Путин-великан открывает рот, губы его шевелятся. И ни звука.

Толпа издевательски аплодирует. М-да, будь я президентом, не доверялся бы друзьям-приятелям безоглядно. Всякая преданность имеет цену.

Впереди раздался резкий прерывистый сигнал. Крепко сбитый мужик в метамаске выхватил смартфон, пальцы пробежались по экрану. Тут же со всех сторон прокатилась очередь звонков и мелодий. Минута – и юные голоса начинают скандировать:

– Новому времени – нового президента!

Вслед за молодыми подхватывает вся толпа:

– Даёшь нового президента!

Гигантская голограмма исчезает.

Людская масса всё плотнее, скопище захватило меня и повело, понесло, потащило.

Всё новые плакаты:

«ДЕМОКРАТИЯ – ЭТО СМЕНА ВЛАСТИ».

«ДЕМОКРАТИЯ – ДЛЯ ВСЕХ».

Но как же вырваться из потока?

Поперёк улицы – растяжка:

«КАЖДОЙ БАБЕ ПО МУЖИКУ,

КАЖДОМУ МУЖИКУ ПО ТРИ БАБЫ».