Рай?! или Из жизни обычных волшебников

Когда началась церемония жертвоприношения, Макс обнаружил пропажу девушки и тут же, заподозрив меня, схватил моего сына Никитку…

Александр вновь заплакал, вспоминая самые трагические минуты. Но сквозь слёзы он продолжал рассказывать:

– Они положили его на стол и отрубили ему руку.

Как он кричал, Господи, я никогда не смогу этого забыть. Как я не умер тогда? Почему не умер?

Его мама скончалась от ужаса в тот же час, а я получается – бесчувственный? Я схватил этот долбаный шар и выбежал с ним на улицу, а тут – Катюша, так я сунул его ей в руки и велел бежать как можно дальше от этого места. Так она и сделала…

Когда Макс понял, что «Светоч» пропал, он кинулся на его поиски и лишь тогда я взял сына на руки.

Он уже не дышал. Кровь лилась рекой из жалкого остатка его руки. Она была отрублена ближе к плечу и так и осталась там, на жертвенном столе в доме этого ирода.

Я вынес Никитку на улицу и спрятал за домом, а потом я вернулся за Ириной, но она уже была холодна как лёд. Поплакав, я положил их на плечи и пошёл прочь, куда глаза глядят.

К утру, когда развиднелось, я нашёл пустой мир, и лишь тогда похоронил их. А после этого я вернулся назад, чтобы придушить Макса собственными руками, но увидел то, о чём рассказывал раньше… Он убил всех и сложил их в соседний мир, а затем сбежал. Про Катю я больше ничего не знаю, а всем своим односельчанам я поставил по кресту в надежде упокоить их грешные души.

– Он убил Катю…

– Убил? Горе-то какое! А ведь я надеялся, что этой славной девочке удалось спастись.

Помолчав о Кате, мы вернулись в гостиную.

Глава 18. Две души и одно тело

Этот день был слишком тягостным и для нашим дум, и для наших душ. Мы провели его в тишине своих комнат, и у меня возникла ещё одна возможность написать главу своего романа воспоминаний.

Мне стало казаться, что суета текущих дней – лишь мелкие детали к тому, что я познаю ежедневно, в те долгие ночные часы, когда пишу. Пишу про людей, с которыми на первый взгляд незнакома, но…

На примере Александра я всё больше убеждаюсь, что это не так. И эта женщина – Сол, кто она? Ответ очевиден – это я сама, а волшебник – Ра, тот человек, которого я ищу. Меня манит к нему, и даже Макс, этот негодяй и убийца, знает о нём гораздо больше, чем я.

Но нет! Не совсем так. Он знает о нём – в настоящем, а я знаю о Ра то, что было с ним в далёком прошлом. С ним и со мной!

В этот раз я писала то, что жило в моём сердце, как птица в клетке, боясь вырваться на волю. Я писала о любви.

Закрыв глаза, я погрузилась в иной мир, ища там его мысли, и медленно-медленно начала писать, сначала спотыкаясь и исправляя помарки, но затем мысли полились бурной рекой по гладкой белоснежной бумаге, как по мягкому песчаному руслу.