Рай на краю океана

Уже была назначена дата концерта в Греймуте. Они собирались выступить во время церковного пикника; сборы должны были пойти членам семей жертв трагедии на руднике Ламберта. Кроме того, благодаря посредничеству миссис Биллер, был запланирован концерт в одном из отелей на набережной. Кура радовалась предстоящим выступлениям, а Калев едва не умирал от волнения.

– Не жеманничай ты так, музыкант! – наконец начала поддразнивать его Кура. – Лучше думай о прекрасном теле нашего друга-маори и о том, как здорово было бы, если бы он был здесь и смог станцевать под эту песню. Только чур, не двигать бедрами, а то опрокинешь пианино!

Для начала Уильям Мартин решил обойти крупные города Западного побережья стороной. Он исходил из того, что уже побывавший там Латимер продал швейные машинки всем хоть сколько-нибудь заинтересованным и платежеспособным женщинам. Так что оставались только жены шахтеров, а с них и брать было особо нечего. Вместо этого Уильям сосредоточился на единичных поселениях и снискал невиданный успех в деревнях маори. Когда-то Гвинейра МакКензи говорила ему, что туземцы Новой Зеландии невероятно быстро приспосабливаются к обычаям пакеха. Уже сейчас почти все маори носили западную одежду; так почему бы женщинам не научиться шить самим? Конечно, здесь тоже возникает проблема с деньгами. Вряд ли удастся донести до маори систему платежей в рассрочку. Впрочем, у племен были деньги, отчасти от продажи земли, и обычно они находились в распоряжении вождя.

Уильям быстро продумал, как донести до вождей племен мысль о том, что благосклонность дам племени мгновенно станет выше и, кроме того, они смогут завоевать уважение пакеха, не отказываясь от благ современного мира. Когда он провел для них свое первое представление с «Зингером», все маори сидели вокруг него и словно завороженные огромными глазами наблюдали за тем, как он быстро шьет детскую одежду, – как будто Уильям создавал ее из воздуха. Женщины быстро освоили принцип обращения с машинкой и пришли в совершенно детский восторг. «Зингер» тут же стал статусной вещью. Редко бывало, чтобы Уильям покинул племя, не заключив контракт; кроме того, маори оказались очень гостеприимными и открытыми людьми. Денег за еду и ночлег с него не брали. Лишь иногда Уильям проклинал свои слабые знания их языка. Иначе было бы легче спросить насчет Куры и найти ее след, который в результате последних поисков, проведенных Гвин, окончился у маори под Бленемом. И теперь, конечно же, приходилось вести переговоры по-английски. Большинство маори говорили хотя бы на ломаном языке пакеха и понимали почти все. Но Уильяму часто казалось, что люди рассказывают ему не все и даже проявляют настороженность, когда какой-то чужак интересуется членами их племени.

Особенно это было заметно в племени, поселившемся между Греймутом и Уэстпортом. Люди почти сразу замкнулись в себе, когда Уильям на ломаном маори поинтересовался девушкой, которая сбежала от своего мужа-пакеха и занимается музыкой. В то время как в других племенах громко смеялись, когда он рассказывал о побеге Куры, эти люди явно нервничали, а потом и вовсе стали молчаливыми. Лишь жена вождя прояснила ситуацию.

– Он не про девушку с волосами как пламя, он спрашивает про тохунга, – сказала она соплеменникам. – Ты искать Кура? Кура-маро-тини? Та, что сбежала от того парня, который не любит…

Люди громко расхохотались над ее жестом, пояснявшим ситуацию; лишь Уильям озадаченно и несколько обиженно оглядывался по сторонам.

– Она так сказала? – поинтересовался он. – Но мы…

– Она была здесь. С высоким светловолосым мужчиной. Очень умный, тоже музыкант, тоже тохунга. Но робкий!

Остальные снова захихикали, но, судя по всему, о визите Куры рассказывать ничего больше не хотели. И Уильям задумался. Значит, Кура снова с каким-то мужчиной! Впрочем, не с Родериком Барристером; его она заменила так же быстро, как и бросила Уильяма, ради сцены. А теперь, значит, робкий светловолосый музыкант…

Желание Уильяма разыскать свою жену и как следует прочистить ей мозги, прежде чем обнять и убедить в своих собственных неоспоримых преимуществах, росло день ото дня.

Глава 9

Илейн переживала за Тима, который с каждым ее визитом выглядел все более худощавым, ожесточенным и усталым. Мимические морщинки вокруг его губ за последние недели сменились глубокими морщинами, которые возникают у большинства шахтеров от постоянного перенапряжения и усталости. Конечно, он, как и прежде, был рад видеть Лейни, но теперь ему было труднее смеяться и шутить вместе с ней. Однако дело было отчасти и в некоторой отчужденности, возникшей между ними, – былые доверительные отношения таяли с каждым днем, когда они не виделись. А эти дни накапливались, хотя для Лейни расстояние не было проблемой; дом Ламбертов находился в двух милях от центра города, и Баньши с Приятелем пробегали это расстояние за двадцать минут. Но после этого Илейн нужно было пройти мимо Нелли Ламберт, а это было суровым препятствием.