Рай-отдел

— Сейчас объясню. Пока на крыше готовиться будем, все растолкую, а то времечко подпирает. Вы пока стволы и патронташи готовьте.

— Ага, за нами не заржавеет, — заверил начоперот. — Но ты все ж объясни. На всякий случай.

— Я же говорю, правильно у нас все, вот только с хронометражем, — Лоудка вновь озабоченно взглянула на часы.

— Как обычно у тебя с хронометражем, — проворчал Грузчик. — Вечное состояние ошпаренности.

Все ввалились в лифт, Игорь нажал кнопку шестого этажа.

— Что там у нас с чердачными замками? — озабоченно спросила гостья, извлекая из складок юбки связку отмычек.

— Откроем, не напрягайся, — успокоил Вано.

Было понятно, что существо по имени Лоуд, играет некую роль. Склонна к театральности, такое случалось. Смущало, что она вообще абсолютно непонятна: очень похожа на оборотня, но Игорю таких лепотцов встречать не приходилось. Хозинспектор сознавал, что мало знает о нелюдях, но тут и вообще…

Керсты и гости прорысили к лестнице на чердак, Игорь сообразил, что почему-то несет баллон синего огнетушителя. Тактично подсунула, ничего и не скажешь. Кстати, никакой это не огнетушитель, а газовый баллон. Как бы хим-атаку не устроили, с таких станется…

Группа бодро выбралась на крышу.

— Сейчас развернемся, — гостья обозрела простор жестяной крыши, антенны и провода, пятна ржавчины, чихнула. — Шмондец, а не экология. Как вы здесь жили, а, Ванья?

— Я не этих годов происхождением, — отперся начоперот. — Слушай, а зачем вы сюда вылезли…

— Объясню! — Лоудка рубанула ладонью воздух. — Тут у нас намечена операция краткосрочная, но особой революционной и гуманистической важности. Но сейчас главное вовремя вздуться и выйти на позицию.

— Кстати, хозяева не помогут с клещами или плоскогубцами? У нас редуктор туговат, — намекнул Грузчик, успевший вытряхнуть из чехла светлый большой рулон.

— Это, что, мы опять клещи забыли⁈ — возмутилась баба. — Почему такое разгильдяйство?

— Потому что ты наши клещи утопила, — кратко напомнил Грузчик-техник.

Игорь пошел за пассатижами.

Когда вернулся, на крыше спорили.

— Да это вообще неисполнимо! — горячился Вано. — Там народу с полмиллиона. Это не считая всяких стрельцов, гренадеров, бомбардиров и прочих жандармов конвоя.

— У нас эффект внезапности и опыт, — снисходительно объясняла гостья. — Шансы недурны. А народ, что народ… Он, народ, угнетенно-сочувствующий. По большей части.

— Нифига себе! — только и развел руками начоперот. — Они же, широкие массы, еще не созрели. Тут до революционной ситуации еще столетия тьмы и невежества…

— Пусть массы дозревают, — разрешила великодушная террористка. — А пока мы и сами управимся. Дело-то минутное.

По крыше уже развернулся мягкий овал — судя по всему, это был надувной дирижабль весьма скромных размеров. Ткань светло-серого корпуса казалась крайне тонкой и ненадежной. Что за материал Игорь так и не понял: характерный блеск намекал на армированное волокно неизвестных характеристик. Да цвет казался странен — этакие неуловимые хамелеонистые оттенки серого-облачного.

Керст передал сумрачному технику-Грузчику пассатижи и разводной ключ — гость поблагодарил сдержанным кивком. Он и его юный молчаливый помощник — тот при ближайшем рассмотрении оказался совсем мальчишкой — лет четырнадцати, правда, рослый и загоревший дочерна — присоединяли шланг к баллону.

Едва слышно зашипело, по легкой ткани корпуса пробежала легкая дрожь. Гостья за спиной громким шепотом спросила:

— Ванья, а этот твой молодой пойдет? Он из наших или как? Оружья-то у него есть?

Игорь обернулся:

— Мадам, можно и напрямую спросить.

— Я исключительно из соображений тактичности, — заверила наглая гостья. — И этого, как его… чинопочитания. Все же у вас тут должности и погоны. Кстати, я «мадам» или «мадмуазель»? Тьфу, как там у них в парижах?..

— Не обращайте на болтовню внимания, — сказал техник, возвращая Игорю пассатижи. — Она всегда трещит, пока до дела не дойдет. Скверного воспитания. А вам ходить на площадь не обязательно. Мы и сами управимся.

— Пока я вообще не совсем понял, что вы собираетесь делать, — признался Игорь. — Отбивать приговоренных?

— Не всех! — живо разъяснила неопределенная мадам-мадмуазель. — Всех нам не надо. Но атаман ценен для революционной истории и науки. Поскольку легенда и вообще он опытный.

— Кто? — на всякий случай уточнил хозинспектор, уже догадываясь.

— Да вы вообще, ющец, какие темные! — ужаснулась гостья. — Не знаете историческое событие, что у вас под боком происходит⁈

— У нас каждый день исторический, — напомнил начоперот. — Лоудка утверждает, что сегодня «за бортом» шестое июня тысяча шестьсот семьдесят первого года. Степана Разина казнить собираются.

— Не-не, дату я уточнила и перепроверила, — гостья махнула рукой в сторону Болотной[15]. — Сейчас попробуем выдернуть Степана Тимофефича. В меру сил можете поучаствовать.

— Раньше атаман Разин считался Степаном Тимофеевичем, — пробормотал хозинспектор. — Новейшие исторические открытия отыскали его югославские корни?