Рай: правила выживания (СИ)

— Я в курсе. Получила копию постановления о закрытии дела.

— Да ну?! Адресата отследила?

Ей-ё, даже не подумала!

— Блондинка, — припечатал Клаус. — Ладно, тут очередь выстроилась, все хотят с тобой поговорить, радуются…

Ну, я так и предполагала, что нас будут слушать. Но чтобы всем экипажем?! И… Андерсен?!

— Мария, Комаровски под контролем?

— И вам добрый вечер, товарищ каперанг. Только что получил дозу.

— Ты там не расслабляйся, помни, ты среди чужой разумной жизни.

— Помню, товарищ каперанг.

— Но в целом, Мария — молодец. Свою задачу выполнила. Поздравляю. А за отца не тревожься, Юджин говорит… Ну, сам скажи.

— Машка, всё нормально. Истощение, но не фатальное. Вытащим. Сама-то как? Барбоза говорит, что и у тебя истощение?

— Привет, Юджин. Да, похудела на размер, сейчас усиленно ем.

— Я тебе препаратов отправлю, когда аэрокар обратно полетит. А пока добавь глюкозы, не повредит.

— Спасибо, Юджин.

— Не за что. Бен говорит, чтоб тощей на корабль не возвращалась!

— Я не тощая!

— Куда тебе, ты и так мелкая.

Андерсен!

— Здравствуй, Андрей.

— Мелкая, я тебя просил — не геройствуй?

— Прости. У меня не было выбора.

— Победителей не судят, — вмешался Клаус. — Сеанс связи заканчиваю, прощаюсь до завтра. Утро — стандарт.

— Сеанс связи завершен, — повторила я за ним. — Утро — стандарт.

Андерсен беспокоился… Не за меня, за Машу, но всё равно приятно…

Я вышла на петровскую половину. Если ничего не случится, то Кир придёт поздно. Я постелила себе и ему, съела вторую порцию "ри" и прилегла отдохнуть. Машин организм протестовал против усиленного использования своего пищеварительного аппарата, в результате чего меня стало клонить в сон. Непорядок. У меня сегодня ещё планы… Пла… ны…

Вечер. Папа какой-то странный. Он не хочет посмотреть мой новый проект, и я подбегаю к пульту визора.

"… Скорбим вместе с вами. Она была такой талантливой и такой молодой!"

"… Похороны прошли в обстановке глубокой скорби. Речь академика Проскурина растрогала до слёз."

"… К сожалению, научные открытия до сих пор не обходятся без жертв. Уходят лучшие."

— Что это, папа?

— Это хоронят нашу маму, Машенька.

— Не-ет! Не-еет!!!

— Маша! Маша! Маша, проснись! Это сон, просто сон!

Фуххх… Я открываю глаза и вижу склонившегося надо мной Кира. Понимаю, что только что пережила самый страшный момент из жизни Маши — известие о смерти мамы. Тело колотит, и будет лучше дать ему возможность снять стресс привычным образом — слезами. Как хорошо, что рядом Кир. И что на нём майка — сейчас она будет мокрой.

— Машенька, Маша, пожалуйста, не плачь, — просит он, но нас с телом уже не остановить.

Мне жалко тёзку, всё-таки Петров — изверг, разве можно сообщать ребенку о смерти матери вот так, походя? Кир обнимает меня и гладит по спине, и от этого становится жаль не только Машу, но и себя. Почему на месте Кира сейчас не Андерсен? Почему я вообще попала в эту ненормальную ситуацию?!

— Маша, ну расскажи, чего ты испугалась, мы вместе придумаем, как быть, — уговаривает Кир делано бодрым голосом.

— Никак, — сквозь слёзы отвечаю я. — Мне снилась мама, то есть… как её хоронили.

— Маша, Маша, это просто сон… — успокаивает меня Кир. — Если бы я мог…

— Я знаю, — продолжаю рыдать. — Но ты не можешь. И никто не может…

— Маша, ну пожалуйста, ну перестань, — опять просит Кир, и голос его дрожит.

Бедняга… Он же не может смотреть на мои… Машкины слёзы… Мне становится жалко и Кира. Что-то надо делать. Но использовать на нём проверенный на Солнце способ… Кир достоин большего. Соберись, Мария, ты должна взять это тело под контроль! Несколько судорожных вдохов, и я подавляю рыдания. Но Кир не спешит выпускать меня из своих рук. И нам с телом хорошо и очень уютно. Вот ему — не очень. Приходиться изворачиваться.

— Дай попить.

Кир, будто опомнившись, быстро отходит за водой. И мгновенно возвращается. Вода оказывает своё позитивное воздействие, и я спрашиваю почти нормальным голосом:

— О чём ты хотел со мной поговорить?

— Маш, я… прости. Давай поговорим завтра. Уже поздно.

— Ой, я, наверное, тебя разбудила… Кошмар был таким реальным… Извини, от меня одни проблемы.

Он возражает, но я вижу, что наши с телом рыдания оказали на парня гораздо большее воздействие, чем можно было бы подумать. Сейчас впору начать успокаивать его… Он совсем рядом, но я решаюсь только положить свою ладонь на его руку.

Как всё сложно… Возможно, я даже способна понять Машку, выбравшую секс без обязательств с беспроблемным Логиновым…

— Кир… Спасибо.

— Да ну, что ты… — он опускает голову. — Я просто…

— Нет, ты не просто. Ты всегда рядом и готов помочь. И я знаю, что веду себя нечестно в отношении тебя… Прости. Ты и так знаешь слишком много того, чего я ни за что не должна была тебе говорить… И это может повредить тебе, понимаешь?

— Маша… Я…

Ей-ё, молчи, Кир, сейчас не время! Ни для признаний, ни для разоблачений!

— Кир, пожалуйста, давай отложим все объяснения до прилёта на Землю, — прошу я.

Неверный ход. Его плечи опускаются, голос, когда он произносит своё "да, конечно", звучит глухо. Но я не могу сказать тебе правду, мальчик! Это в твоих интересах. Прости меня.