Рай: правила выживания

– Доверили подготовку энтузиастам, вот так и вышло, – сердито прошептал секретчик. – Толком не продумали, решили, что все так просто – «и на Марсе будут яблони цвести». Ешь.

Эмоции выпили немало сил, и я утомленно прикрыла глаза. Все равно не понимаю. При чем тут Марс, какие яблони? Почувствовав у губ трубочку, открыла рот и стала медленно глотать.

– Энтузиасты, безопасница, это такие обаятельные сволочи, – задумчиво продолжил Клаус. – Ты смотришь на него и веришь, потому что он сам искренне верит себе. Но стоит ему допустить в своих планах малейшую промашку, как все вокруг рушится, словно карточный домик. Запомни мои слова и держись подальше от энтузиастов. Уж лучше зануды-научники навроде папы Чи…

А он не путает энтузиазм с преступной халатностью? И говорит с такой горечью… Интонация-то понятна, но вот смысл опять ускользал. Я вынула трубочку и прошептала:

– Клаус, я тебя не понимаю… Какой домик? Из карты?

– Мария, я сказал тебе – ешь, – строго ответил секретчик.

– У нас договор – я ем, ты рассказываешь, – напомнила я ему. – А ты не рассказываешь, ты как с другой планеты… И переводчик сломался…

– Не выкручивай мне руки, – недовольно пробурчал Клаус. – Слишком ты любопытная.

Но мне показалось, что тема энтузиастов как-то по-особому зацепила секретчика. Ему хочется выговориться, но… Видимо, мешала пресловутая секретность. Я бы могла его спровоцировать, вот только… Внезапно я стала ему доверять – как парням из своего отдела. А от человека, которому доверяешь, ждешь ответного доверия. И если Клаус не считает меня способной промолчать о его секретах – так тому и быть.

Я опять затолкала в рот трубочку и стала медленно глотать. С одной стороны – обидно. С другой – кто я ему? Временный напарник. Только и всего. Нам еще предстоит какое-то время работать бок о бок, но потом… Мы расстанемся навсегда.

– Эй, безопасница, ты чего? Обиделась? – спросил Клаус.

Мне показалось, напряженно. Я повертела головой – вправо и влево. Получилось вполне выразительно.

– Вот все вы, бабы, одинаковы.

Я опять повертела головой.

– И язык у вас, как помело.

Как… что? Как помЕло? Причем тут фрукт, доступный ныне только избранным? Я опять вытаращилась на Клауса, а он… вздохнул и спросил:

– Что, про помелО не слышала? Опять я прокололся… Знаешь, безопасница… Как-то чересчур я тебе доверяю. Совсем за базаром не слежу.

Тут уж я захлопала ресницами – не по роли, а от удивления. Он, оказывается, тоже доверяет мне. Но большую часть его слов я все равно не понимаю!

– Да и хочется иногда поговорить. А тут и не с кем. Идеальное место для такого анахрона, как я.

Ана… хрон? Я побоялась поперхнуться и вынула трубочку, не сводя с секретчика изумленного взгляда.

– Ну… Ты можешь мне не верить. Даже лучше будет, если ты мне не поверишь. Считай, это просто страшилка… сказка для того, чтоб ты не заснула.

Я кивнула. Конечно, сначала послушаю, а потом решу – сказка или нет.

– Я… помнишь, я говорил про наше ранчо? Да? Ну вот, ранчо было в Аргентине.

Аргентина? Серебряная?

– Где это?

– Это в Южной Америке, но моя семья была из Германии. Дед воевал за Третий Рейх, а когда поражение стало неизбежным, успел вывезти жену и сына на другой континент.

Война, третий рейх… Что-то припоминается, но вот откуда? Ей-ё, да все тот же курс истории! Это было в двадцатом веке! Я уставилась на Клауса ошалевшим взглядом. Нет, это не может быть правдой, просто сказка. Чтобы я не заснула.

– У нас вся деревня была из немцев. Хорошо жили… А потом…

Клаус замолчал. Задумался. Я ждала, затаив дыхание.

– Потом приехал дедов друг – фон Шульце. Заморочил всем головы – великая миссия, Великий Рейх, великая арийская нация… Второе возрождение, дьявол и преисподняя! Даже мать благословила. Рыдала, но благословила, эх… Все наши парни – мои друзья – поехали в эту трижды проклятую Новую Швабию…

Из его рассказа я понимала ровно половину, но и этого было достаточно, чтобы поверить. Как жили на военной базе, как учились работать со сверхсекретным оружием возмездия, наравне с простым ножом, стволом и взрывчаткой. Как участвовали в малопонятных опытах с экспериментальными препаратами, повышающими силу и выносливость. И как однажды фон Шульце вызвал перспективного Клауса к себе и предложил протестировать совсем уж невероятное – суперзаморозку.

– Ты, говорит, Клаус, настоящий ариец. Ты сможешь возродить нашу расу, даже если с безупречными планами возмездия что-то пойдет не так.

Ей-ё… И он согласился!

– Со мной в криокамере засыпали мои друзья: два Фрица, Петер и Свон. Проснулся я один.

Я медленно передвинула свою ладонь к его руке, лежащей рядом, и слабо сжала пальцы. Он даже не заметил. Его взгляд остановился. Он смотрел туда, где остались два Фрица, Свон и Петер.

– Базу нашли ваши секретчики, – буднично продолжил Клаус. – Они же и разбудили. Рассказали, что уже давно никто не воюет, не делит человечество на высшие и низшие расы, нет стран, нет границ. Вот только люди с моими навыками сейчас просто на вес палладия. И отпустить меня они не могут.

Как это на них похоже…

– Сколько тебе было лет?