Райдер (ЛП)

Что касается семьи — я оказалась в растерянности. Моя сестра, девушки и братья Райдера стали наседками, и, хотя я очень ценила их помощь, это сводило меня с ума. Кто-то всегда находился рядом со мной, они не позволяли мне ничего делать самой, и если я вздрагивала или издавала какие-либо звуки, свидетельствующие о боли, они тут же пытались запихнуть в меня обезболивающие таблетки.

Что касается моих отношений — их не существует. Когда я очнулась в больнице и впервые увидела Райдера, я так захотела обнять его, так же, как захотела этого, когда услышала его голос в квартире Большого Фила. Но не сделала этого. Я потребовала, чтобы его выгнали из больницы, и запретила навещать меня. Когда я увидела его, предательство ударило меня по лицу с такой силой, что у меня затряслись кости.

Мне пришлось провести в больнице несколько дней, а когда меня выписали, я решила поехать к Доминику и Броне. Я не хотела видеть Райдера, говорить с ним или вообще думать о нем. Брона сходила и собрала кое-что из моей одежды, чтобы мне не пришлось даже переступать порог дома.

Я не хотела иметь с ним ничего общего.

Конечно, для него это ничего не значило, потому что он постоянно пытался проникнуть в дом моего детства, выкрикивая, чтобы я «позволила ему все объяснить». Каждый раз, когда он требовал этого или когда я думала о том, что этого требует он, я невесело смеялась. Он хотел объясниться сейчас, не тогда, когда я миллионы раз спрашивала его, перед тем как меня похитили. Я отказалась «выслушать его», и его братья, уважая меня, держали его на расстоянии.

Знаю, это лишь вопрос времени, когда он оставит меня в покое, но я не боюсь, я достигла точки, когда больше не позволю ему переступать через меня. Я покончила с этим дерьмом. То, что я оказалась такой уязвимой рядом с Большим Филом, закалило меня.

Когда Брона и Кила прошли это испытание, они обе страдали от ночных кошмаров и целую вечность не хотели оставаться одни. К счастью, со мной этого не случилось; до сих пор я оставалась настолько здорова, насколько можно было ожидать. Когда спала, мне не снились кошмары, а когда бодрствовала, меня не пугали воспоминания о том, что произошло. Я знала, человек, который причинил мне вред, мертв, и он больше не сможет причинить мне боль.

Я больше беспокоилась о живом человеке, который причинил мне еще больше боли.

Все мое внимание сосредоточилось на личности, которая принесла мне много эмоциональных страданий. Когда кто-то упоминал о Райдере, я была холодна как лед, но также знала, это лишь защитный механизм для моего разбитого сердца. Это прикрытие, потому что, когда я думала о нем в комфорте своего собственного разума, я становилась опустошенной и постоянно боролась со слезами.

У меня разбито сердце из-за того, что он мне изменил, я уничтожена из-за того, что мы расстались, и разорвана на части от того, что больше не могу называть его своим. Даже когда у нас все было хуже некуда, он все еще был моим, но не теперь.

— Я пойду с тобой, — сказала Брона, прервав мои мысли.

Я решительно покачала головой.

— На дорогах гололедица, и я не хочу, чтобы ты выходила. Ты можешь упасть.

— Ты тоже, — возразила Брона.

Люблю ее за то, что она так сильно любит меня.

Я ухмыльнулась.

— Но ты беременна, а я — нет.

Сестра открыла рот, чтобы возразить, но я подняла руку и заставила ее замолчать.

— Я в порядке. Нога практически зажила, и ходить больше не больно. Я пойду недалеко, мне просто нужно немного времени, чтобы подумать, — объяснила я. — Я чувствую себя очень хреново, Би. Нахождение взаперти не помогает.

— Хорошо, — смягчилась она через пару секунд. — Но, пожалуйста, будь осторожна и не задерживайся надолго. Иначе я буду беспокоиться.

За последние несколько недель мы каким-то образом поменялись ролями. Теперь она воспитывала меня.

— Не буду, — заверила я ее. — Я приду через десять минут. Просто немного прогуляюсь, а потом вернусь. Обещаю.

Я сдержала обещание, совершила очень короткую прогулку вокруг квартала, а затем вернулась домой, к большому облегчению моей сестры. Я не возражала против быстрой прогулки; мне просто хотелось подышать свежим воздухом и немного побыть наедине с собой. В очередной раз заверив Брону, что со мной все в порядке, я поднялась в спальню, которая все еще была моей. Я разделась догола, завернулась в полотенце, направилась в ванную и приняла душ. Закончив, я вернулась обратно в свою комнату, но замерла в дверях.

— Бранна?

Мое сердце подпрыгнуло от страха перед человеком, который его разбил.

— Я говорила твоим братьям, чтобы ты не приходил сюда, — сказала я, крепко обхватив полотенце вокруг тела.

— Они передали мне, — тихо сказал он, — но я решил больше не слушать их.

Я невесело рассмеялась.

— Потому что все должно быть на твоих гребаных условиях, верно? — спросила я сквозь свой холодный смех.

— Нет, — Райдер нахмурился, — потому что я должен был увидеть тебя.