Rain (СИ)

-Хуан, кстати! – хлопнув в ладоши, отвлекла Джина. – Я тут в ванне прибирала и нашла кое-что. На холодильнике глянь. – Даже не взяв в руку свою подвеску, которую я узнала с первого взгляда по прицепленной бабочке, я растерянно заулыбалась, не подбирая слов для своей тупости. Ради этой купленной бижутерии я устроила целое шоу, а в итоге она всё время лежала в квартире Ким.

-Твоя? – повторил Намджун.

..моя-моя.

-Как сестра? – наперебой спросила девушка, не осознавая, что второй раз кинула в меня мешком с картошкой. Широкая улыбка перетекла в нервный смех, я зажмурила глаза и схватилась за живот – он что-то пошаливал.

-И как же зовут сестру? – невозмутимо продолжил Намджун, не расстроившись, что я не ответила на его предыдущий вопрос. Взяв в охапку подвеску, я ещё отсмеивалась, когда кинула в мусорное ведро глупую безделушку.

На испуганный взгляд Джины, я счастливо достала из шкафчика три кружки, не осведомившись, кто будет чаёвничать. Разлила кипяток, и заварила три пакетика, расставив на столе десерт. Развернув фантик и за раз съев конфету, я чертыхнулась, и бросилась к мусорке, выуживая это дерьмо. Сохранить его следует хотя бы затем.. хм. Зате-ем..

-Нормальная, нет? – цыкнул Намджун, а я залилась новым приступом смеха.

Нет, конечно.

========== 18.kinds of pain ==========

broken. x vassh – let me take

& –

... после того как прекращается дыхание и останавливается сердце, имена исчезают первыми. Наша память живёт дольше, чем имена. Я до сих пор помню, как однажды майским утром моя няня вынесла мне во двор обруч и палку, всё было залито утренним светом, а лёгкий ветерок раскачивал тюльпаны, растущие на клумбе. Но я забыл, как звали мою няню, забыл и имена тюльпанов.

Нил Гейман. Коралина

Не стихающая боль к шести вечера ударила по всем точечно-тактильным, да так, что хоть в петлю лезь, а продыху от этой муки нет. В попытке забить нервотрёпку снотворным, слипающиеся веки не могли вручить сон из-за зуда кожи, ворвавшимся неутолимым фоном. Расчесать хотелось не внешнюю оболочку, а внутренности, по одному органу вытаскивая и вспарывая кровяные мешки. Поднявшись с кровати, я побрела на кухню, запинаясь о пороги и стены, чтобы найти в холодильнике спрятанный коньячный бальзам, таки крепкий для моего слабого организма. Бежать к Юнги опять, чтобы слышать хреновые прогнозы не очень-то располагало, особенно когда я сама эти прогнозы по себе ощущаю.

Дрожащими руками тащу из посудомойки мокрую чашку, и, не совладав с помутневшим рассудком, совершенно случайно прощаюсь с разбитым стеклом на деревянном полу, куда падаю сама из-за покосившихся колен, оглушённая собственными криками из самых затаённых уголков головы. Сворачиваясь пополам, поджимая пальчики на ногах, выдёргиваю волосы из головы, потому что впиться зубами не представляет возможность.

Испуганная прибежавшая Джина на глазах белеет как мел, увидев не самую расписную картину на день, распластавшуюся на ложенном паркете, как побитая мужем бедная жена. Срывающимся голосом зовёт своего парня, перекладывая мою голову себе на колени, чтобы пощупать горячий лоб, мокрый от пота. Мне стыдно признаться в собственном бессилии: в том, что мне больно не понарошку, в том, что я заставляю кого-то волноваться за меня, пусть это и так нужно мне в данной минуте. Умереть прямо здесь – кажется самым большим подарком. Но это будет наглость с моей стороны – просить помочь добить.

Намджун появляется почти сразу, собирая моё тело в одной футболке по частям, и напуганными глазами изучает готовый больничный экспонат для практики интернов.

-Хуан, улыбнись, давай же, - ни с того ни с сего просит Намджун, после поднимая мои руки вверх. Я неуверенно хмыкаю, и прошу его, меня куда-нибудь положить, чтобы не надорваться, и слышу в ответ что-то в духе «скелеты не тяжёлые».

-У неё не инсульт.. – растерянно встревает девушка, щупая мой пульс на запястье. – У тебя таблетки где? – до ужаса осознаю – вот-вот провалюсь. Может быть меня уже разгадали, а может быть и.. нет? В общем, я ещё держу свои ключи в надёжном месте, пусть и не имею на это право, когда пугаю соседей такой выходкой.

-В спальню.. Неси её туда.. – сама не своя, Джина ищет в медицинской сумке на полочке какие-то шприцы - втайне надеюсь, что с каким-нибудь морфием, желательно в три захода.

По пути в мою комнату, я начинаю бить Надмжуна рукой по груди, потому что раздираемые глотку спазмы вызывают рвотный рефлекс, и я понимаю, что захлёбываюсь собственной рвотой, которая на деле является желчью и кровью – еды в моём желудке давно не валялось. Запрокидываю голову, пока мы бежим в туалет и честно терплю, только там начиная высвобождать желудок. Такой приступ был у меня впервые, поэтому я даже растерялась – умирать так же больно?

Девушка перевернула меня к себе, вытирая рот туалетной бумагой, и нащупывая вену на сгибе, вводила иглу, попутно ударяя по щекам.