Район: начало

Пленники, кучкой собрались рядом с ним. Одна девушка, одетая в джинсы и футболку с надписью «Kiss my lips», аляповато выполненную в явных домашних условиях, отчётливо всхлипнула. Он шагнул к ней, грубо взял за подбородок, задирая голову вверх. Мельком взглянул в остекленевшие от ужаса карие глаза и впился в губы поцелуем. Жадным, животным, полностью соответствующим тому, что творилось в разгорячённом сектанткой организме звериного полубога. Кареглазая сдавленно пискнула, почувствовав, как его жёсткая, как колючая проволока, щетина с чётко слышимым скрипом прошлась по её коже.

– Сама просила. – Кир оторвался от неё и подошёл к той, в ночнушке, старающейся казаться абсолютно незаметной. Рванул пальцем с острым чёрным ногтём сорочку, разрывая её окончательно. Схватил в пригоршню грудь, смял, с азартом наблюдая за тем, как она кусает губы. Сжал сильнее, заставив её закричать, и лишь тогда отпустил. Повернулся к «серым», которые уже не выглядели такими же невозмутимыми как обычно. Зоотехник осознанно провоцировал рядовых бойцов, вымещая на них ту злость, что охватила его от презрения во взглядах их командиров.

– Одежда есть какая-нибудь? – Он зыркнул в сторону того самого здоровяка-командира. – Понятно, что вам на них насрать три кучи. Но это мой материал, крысы. И я не хочу, чтобы она заболела. На улице прохладно. Есть, или нет?

– Есть. – «Серый» кивнул, стараясь сдержаться. – Сейчас принесут.

– Давай быстрее, нам ещё домой нужно засветло попасть. – Кир повернулся в сторону своих рогатых громил. – Наручники им сейчас снимут, парни. Замотайте верёвками как следует. Отвечаете головами, особенно вот за эту, за эту, и за вот этого, в очках. Всё ясно?

– Да, хозяин. – Первый, которого он называл именно Первым, согласно кивнул.

Пандрогин подошёл к пленникам, у которых уже снимали наручники, доставая из сумки моток капроновой верёвки.

– Руки вперёд, чудовища. – Низкий рокочущий бас заставил людей вздрогнуть.

Хозяин Стаи, бывший в прошлой жизни зоотехником Кириллом, посмотрел на то, как Первый мотает у них на запястьях крепкие узлы и отошёл, довольно улыбаясь. Впереди был дом и весёлая ночка.

***

Солнце, пробившееся к вечеру через низкие серые тучи Района, начало закатываться за небосклон. В воздухе суматошно носились стаи ворон, до сих пор не пришедших в себя после бойни на городской площади. По небольшой улочке на самой окраине Радостного, с визгом пронеслась стайка обезьян, гнавшихся за невысокой Изменённой. Которая, судя по всему, отстала от своей группы, возвращавшейся в сторону Васильевки с рынка. Судя по интенсивности преследования и по тому, что у жертвы уже начали заплетаться ноги, своих попутчиков она наверняка не догонит. А возможно, что они её специально попросили вернуться за чем-то. В Городе уже давно стало тяжеловато с едой. И лишний, вероятно никчёмный, рот, был никому не нужен. Той «гуманитарки», что смогли начать поставлять на Станцию военные, катастрофически не хватало. Запасов Росрезерва в лабиринтах под Городом – тоже. Да и достать их оттуда – задача для большинства Местных невыполнимая. Слишком много замаскированных ловушек от прежних хозяев. Ещё больше новых, странных и куда как более опасных. И Изменённые-твари, ночные и подземные охотники. Они были страшнее всего остального. В Радостном никто не удивлялся, когда, казалось бы адекватные и спокойные Изменённые, никогда не выходившие на охоту, начинали нападать на более слабых соседей. Мясо оно везде мясо.

Жертва и загонщики скрылись за углом, из-за которого сразу донёсся истошный визг, резко прервавшийся на самой высоко ноте. Резусы давно научились охотиться грамотно. Учитывая то, что сроки беременности у самок были катастрофически короткими, обезьяны становились всё более серьёзной проблемой. Обещавшей вырасти до размеров целой армии резусов, и заполонить Район также как китайцы в своё время смогли захватить мирным путём Дальний Восток.

Высокая, подтянутая рыжеволосая девушка, в чьей голове проносилось всё это, хищно оскалилась. С ней-то обезьянкам точно не справиться. Она грациозно, как кошка, выгнулась, разминая гибкую спину. Тело, как всегда послушное, охотно выполнило то, что в прошлой жизни никогда бы не смогло сделать. Оттолкнувшись ладонями от пола, находившегося в паре сантиметров от головы, она выпрямилась, взметнув солнечное море собственной гривы. Прошла в сторону умывальника, железного, с краником, кривовато висевшего на её чердаке возле самой двери. Умылась, полностью прогоняя дневной сон. Посмотрела на себя в зеркало, которое, помнится, тащила сюда наверх по крыше, матерясь и сопя. Потому как перед этим, она сумела ограбить армейский грузовик, стоявший у самой Черты. Вытащила из него несколько ящиков с гранатами и несколько мин, привезённых для установки вдоль периметра. И совсем зелёного мальчишку-солдатика, который и подсказывал ей: что, да для чего нужно тащить. Она улыбнулась, вспоминая его испуганные, с разом ставшими громадными, тёмными зрачками.