Район: начало

Он был хорошим, этот мальчик, Ахмед. Как оказалось, ещё он являлся замечательным сапёром. Полностью перегородившим весь подъезд грамотно расставленными растяжками. На мины были установлены дистанционные взрыватели, управляемые с пульта. Так она добилась защищённости и неприкосновенности жилья, в котором спала днём. Во всяком случае – от тех, кто не мог почувствовать тончайшего запаха, оставленного в радиусе сотни метров от дома. Те, кто понимал природу еле уловимого самым тонким обонянием мускусного запаха, обходили дом стороной. Ну, а те, кто не понимал…

Их она могла встретить сама. Но чаще всего – встречали аккуратно расставленные, чтобы не детонировали остальные, растяжки. А Ахмед…

С ним было недолго, совсем немного, но хорошо. Катя улыбнулась, вспоминая то, как всё произошло. Казалось бы, можно было понять всё и раньше, но она не обратила внимания на то, какими глазами он смотрит на неё. Вернее, как стал смотреть, освоившись с кошмаром обстановки и престав бояться её. Вполне понятно, ведь она была Изменённой, да ещё какой. Вот из-за этого, наверное, и не обратила внимания сразу. Уже следующим утром, перед тем, как лечь спать, она решила проделать ту самую процедуру, которой никогда не изменяла перед сном. Нагрела немного воды, которую так тяжело было таскать через крышу, разделась, уже давно привыкнув к тому, что ходит дома без одежды. Присела над эмалированным ведром, которое вытащила из-под умывальника и начала абсолютно спокойно подмываться. И только почувствовав на себе чей-то дикий взгляд, сообразила посмотреть на парня, проснувшегося от её движений и небольшого шума. Глаза Ахмета, остекленевшие, смотревшие на неё, с кошачьей грацией замершей над этим треклятым ведром, сказали всё и сразу. В тот день она так и не выспалась.

Может быть адреналин, выделяющийся в Районе куда как сильнее, подействовал на молодого солдата. Может что-то ещё. Ведь если быть откровенной, как думала рыжая, она Изменённая не должна была вызвать такого желания у нормального человека. Слишком сильно изменилась её тело, слишком отличалось от его. Но… Ахмету было наплевать на эти различия, не говоря уже про неё. Особенно в те моменты, когда хотелось не думать ни о чём, а просто лежать и с довольной улыбкой пялиться в белёный потолок над головой.

Ахмета убили «пуритане». Наверняка не хотели именно убивать, когда загнали его в каменные ущелья между высоток на Ленина. Но он не сдался, погиб сам и взял с собой нескольких из сектантов. Всё это она прочла по следам и запахам, ставших уже неуловимыми и невидимыми для кого-либо другого, но только не для неё. А когда за пазухой камуфлированной куртки нашёлся маленький букет цветов, которые он надрал для неё, и Катя поняла, что выбрался он только за ними… глупая и никчёмная смерть. Но ей было это до лампочки. Её должок по отношению к сектантам только вырос. С тех пор она объявила свою собственную вендетту лысым парням в сером, убивая их при первой же возможности. Похоронила она его в большой луже «битума», которая, жадно чавкнув, упокоила тело незадачливого солдата навечно.

Катя поморщилась, вспомнив недавние события. Только-только она смогла прийти в себя после смерти Валеры, как тут же погиб второй мужчина, который за последние сумасшедшие месяцы решил быть с ней. Как же ей было тогда плохо! Как одиноко в окружавшей её злобе Района.

Но всё это не смогло сломить недавнюю домашнюю девочку-модницу. Наоборот. Та её часть, которая стала ночным хищником, всё увереннее забирала и подминала под себя остатки той, прежней Кати. Ей самой становилось порой страшно от того, что приходило понимание: совсем скоро от неё ничего может не остаться. Каждый раз, приходя в себя где-то в подвалах Интерната, лабиринте подземного Города, зарослей Парка или в Топи, девушка ожидала самого страшного. Увидеть, что у лежащего под её ногами тела – съедена часть тканей. Пока этого не было. Да, рыженькая девушка, Изменившаяся в почти идеальную машину смерти, убивала непрошенных визитёров Района. А также тех из местных, кто забывал о том, что они хотя бы были людьми. Ночью она выходила свою охоту, подчиняясь неведомому приказу, приходившему тогда, когда ночь накрывала Радостный своим тёмным одеялом. Её плата за то, в кого она превратилась. За скорость, выносливость, силу и обострённое восприятие мира вокруг. Каждый раз, приходя в себя и возвращаясь домой, Катя пыталась анализировать сам момент, когда она превращалась в убийцу и преследователя. И каждый раз не могла вспомнить самого начала, когда всё вокруг становилось красно-багровым, и приходило понимание того, куда нужно бежать, низко пластаясь над землёй, кого нужно найти и уничтожить. И от этого становилось только страшнее.