Районные будни

— Молиться на нас не нужно, а всё-таки объясни ты, Семён Мокеич, почему так получается: в других колхозах питание трактористов обошлось за лето по триста-четыреста рублей с носу, а нам насчитали за прошлый год почти по тысяче?

— Чем вы нас таким особенным кормили? Куриными котлетами, что ли?

— Такая же картошка, такой же борщ.

— Кабы такой! Как вам не стыдно было предлагать нам по восемь рублей мясо той коровы, что сгорела, когда молния в стадо ударила? Трактористы отказались — дорого, вывезли на базар, по четыре просили — никто не берёт. Ну — вези назад. Переварили то мясо, перемешали с отходами — скормили курчатам на птицеферме. В «Крокодил» надо писать про такую вашу доброту!

— Приедет какой-нибудь начальник из района — тому выписываете продукты «по себестоимости». А трактористам — втридорога.

— По средне-рыночным ценам. По закону.

— Какие ж средне-рыночные, если на базаре по четыре рубля не берут то мясо, что нам по восемь считаете.

— Нашли на ком наживаться — на трактористах!

— Нехорошо получается, Семён Мокеич! В передовом колхозе «Красное знамя» трактористы отказались от общественного питания! Не по карману. Как единоличники, с узелками в поле ходим. Вам же, правлению, неприлично.

— Будете хорошо работать — буду лучше кормить.

— Вон что! А, может, давайте жребий метнём — с чего начинать? Лучше покормите — лучше поработаем.

— Питание в поле и вагон — это основное для тракторной бригады, Семён Мокеич! Без этого и бригада — не бригада. Как я могу с них дисциплину требовать, если, скажем, прошёл ливень и ребятам негде обсушиться, бегут домой ночевать, за десять километров?

— Есть у вас вагон, чего голову морочите!

— То не вагон — собачья будка.

— Нет, не собачья — куриная. Это нам отдали походный курятник, в котором колхоз когда-то кур вывозил в поле на черепашку.

— Трём человекам только в ней лечь.

— А прицепщикам куда деваться? Тоже — живые люди.

— Осень придёт, холода, дожди — за целые сутки душу негде отогреть!

— Не видали вы, что ли, хороших вагонов, что эту конуру на колёсах называете вагоном? Поезжайте в «Красный Октябрь», посмотрите: на пятнадцать человек вагон, тумбочки, матрацы. Двойные стены, утеплённые, печка железная для осенних холодов, радиоприёмник, библиотечка. Вот то забота о своих трактористах!

— Давай, Мокеич, сегодня, в наш торжественный день, так договоримся. Мы признаём: плохо работали. Был и брак на пахоте, и не укладывались в сроки, и с этими самыми мягкими гектарами хитрили, нечего греха таить. Обещаем, что свои ошибки ликвидируем. Но и вам, правлению колхоза, нужно перестроиться в корне!

— Если вам ещё и матрацы, и радио, так меня колхозники живьём съедят! И так нареканий не оберёшься: всё трактористам да трактористам, помешались вы на своих трактористах!

— Кто же может такое сказать: помешались на трактористах? Только самые несознательные элементы. И ты, Мокеич, за ними в хвосте плетёшься. Не к лицу культурному председателю! А сознательные колхозники понимают, что на нас всё полеводство держится. И знают, что работёнка у нас не лёгкая. Кого не увидишь никогда с женою вечером в клубе? Тракториста с женою не увидишь. Потому, что он всё лето в поле живёт. А легла зима — он надел опять свою промасленную робу и пошёл в эмтээс на ремонт, до весны.

— Семён Мокеич! Вы, может, тоже такого мнения, что трактористы — склочники и горлопаны? Из-за всякого, мол, пустяка скандал подымают. Так нас само дело заставляет скандалить! У нас в руках — дорогая техника. Если вы нам выделили для обслуживания самых последних кляч и воду или горючее не подвозят во-время — получаются простои. А. что значит простой у тракториста? Когда он спит под кустиком, а машина стоит, не он один спит — с ним тридцать лошадиных сил спят!

— А то и все восемьдесят, если дизель простаивает!

— Отношение у нас в колхозе к трактористам — прямо, как при старом режиме!

— Сказал! При старом режиме трактористов не было.

— За такое отношение ещё в тридцать третьем году политотделы председателям холку намыливали!

— Да вы что, ребята, в самом деле? Зачем пригласили меня до своего коша? Выпить-закусить или чтоб поругаться?

— И за тем, и за другим, товарищ председатель.

— А когда ж с вами в другое время по душам поговорить? На стан к нам приедете — трактористы в борозде, работают, один-двое лишь на ремонте стоят. В одиночку с вами несподручно ругаться. А тут мы все в сборе.

— Гуртом и батька легче бить!..

* * *

Парень с двумя орденами Славы и несколькими медалями на защитного цвета кителе прилёг спиною к дереву, смотрит в пламенеющее на западе небо, где только что скрылось солнце за горизонтом, тихо наигрывает на баяне. Вокруг него на траве в разнообразных позах, сидя и лёжа, расположилась вся бригада… И у другого тракториста — медали, ордена, и у третьего — медали, нашивки за ранения… Негромкая песня, вполголоса: «Эх, дороги, пыль да туман»…