Раиса Горбачева

Раиса Максимовна к сказанному в своих воспоминаниях добавляет: «Муж довольно быстро стал главным человеком в крае. Менялась жизнь, менялись люди. Что-то реализовывали, делали, достигали. Но и проблемы тоже оставались. В последние годы жизни на Ставрополье я все чаще слышала от Михаила Сергеевича не только о трудностях с социальным развитием сел и городов края, материально-техническим обеспечением, о неэквивалентности обмена сельскохозяйственной и промышленной продукции, о несовершенстве оплаты труда, но и о необходимости глубоких перемен в стране, структурах управления, тормозящих развитие целых регионов и отдельных отраслей. О трудностях снабжения населения края продовольственными и промышленными товарами. Край, производящий знаменитую ставропольскую пшеницу, мясо, молоко, сдающий тысячи тонн шерсти, постоянно испытывал недостаток в основных продуктах питания и других товарах».

Что-то необходимо было предпринять. Но — решение созреет позже… И тогда будет объявлена перестройка.

Друзья

Горбачева страшно переживала, когда вдруг кто-то, кому поверила, мог обмануть, предать. Такая история произошла с самыми близкими друзьями — Александром и Лидой Будыко.

При Хрущеве был набор «двадцатитысячников» в сельское хозяйство. И Саша, инженер из Донбасса, оказался на Ставрополье. Почти ровесники. Тридцать лет дружили. И когда Горбачев оказался в Москве, то перетащил и его. (Как заметил Михаил Сергеевич: единственный случай злоупотребления властью…)

Он грек, она белоруска. Он кандидат экономических наук, она тоже кандидат, медицинских наук, врач-педиатр, самая близкая подруга Раи. Свой человек.

Ее слабость — дети. Спасать, помогать пойдет куда угодно и в какое угодно время суток. Александр Дмитриевич прошел путь от директора районной МТС до союзного министра. Оба интеллигентные, умные люди, преданные друг другу. Вместе они тоже со студенческих лет. Вырастили двоих сыновей.

Михаил Сергеевич любит подшучивать: «Саша, все хорошо у вас, если б не твой недостаток — слишком большой ты либерал». Александр Дмитриевич в ответ всегда смеется.

Горбачев вспоминает: «Мы все про них знали, они — про нас. И что с нашими детьми происходило, вместе переживали, вместе вытаскивали из какой-нибудь передряги. 25-летие нашей свадьбы отмечали в горах Кавказа… И вдруг в один из самых трудных моментов жизни Лида повела себя странно. То, что Рая услышала от нее по телефону — после Фороса, — ее просто убило…

Рая: «Лида, что ты говоришь, где Саша, дай ему трубку!..» А Лида в ответ: «Саша сидит рядом, он такого же мнения…» И только нынешней зимой Лида позвонила и со страшным плачем: на коленях прошу прощения!

Раиса Максимовна плакала… А совпало с тем, что у Саши обнаружили злокачественную опухоль. Они были в страшном напряжении, какой-то разговор — и срыв. Но ведь потребовалось 8 лет, чтобы позвонить!

Они прислали письмо, я ей в больнице читал… И Раиса Максимовна сказала: хорошо, что она позвонила, такой тяжелый камень был, но что-то ушло, не могу переломить…

Оба были на похоронах, и оба рыдали».

…Горбачева приобретает первые навыки выходов в свет, о чем рассказывает Горбачев:

«В семье у нас все оставалось по-прежнему, туда мы никого не пускали никогда. Это был наш мир, и это было очень-очень важно. Конечно, с переменами надо было считаться. Секретарю горкома, крайкома необходимо было появляться на людях с женой, общаться — тут кончалась личная жизнь и начиналась политика. Ответственность требовалась.

У Раисы Максимовны она проявлялась в стремлении не подводить меня ни в чем. Мы были весьма требовательны к себе…»

Г. Шихи пишет в своей книге: «В 1962 году Горбачев стал посещать философские семинары своей жены в сельскохозяйственном институте, где он начал изучать агрономию. Раз в неделю он втискивался за тесную парту и слушал хрупкий, пронзительный голос Раисы… Ей пришлось штудировать методики преподавания марксизма-ленинизма, единственная цель которых заключалась во вдалбливании государственной идеологии в головы людей».

Григорий Горлов, учившийся у Раисы в то время, описал те горячие дискуссии, которые вспыхивали между нею и ее мужем-студентом. Например, Горбачев делает доклад о Канте, Раиса его прерывала: «Вы не правы. Это лучше понимать таким образом». А если любопытство заставляло его задать вопрос, она могла его срезать: «Не будем заниматься уточняющими вопросами». Или: «Это обструкционистские вопросы». Она не делала ему никаких поблажек».

«У них одинаковые характеры», — говорит Г орлов, и этой оценкой он вторит многим, кто общался с этой парой не один год. Но Раиса всегда была более резкой.

Зачетов и экзаменов она у мужа не принимала — «я старалась избегать таких ситуаций».

По утверждению Горлова, «дома она иногда ссорилась с Горбачевым по поводу политики или из-за вопросов международного положения. Она могла не одобрять каких-то его идей, но он возвращался к этому вопросу и доказывал правильность своего взгляда на вещи».