Раиса в стране чудес

Продюсеры решили, что главная роль, сыгранная скандально известной женой знаменитого рок-певца, повысит сборы от проката, и пригласили Кейси сниматься в триллере «Смертельные когти». Фильм имел неожиданный успех, и карьера актрисы пошла в гору, в то время как ее семейная жизнь стремительно катилась под откос.

В конце концов Келлер окончательно бросил осточертевшую ему супругу, но Ньеппер отказалась дать ему свободу. Бракоразводный процесс затянулся на долгие годы, но Келлера это даже устраивало. Продолжая пребывать в браке, он мог свободно вступать в скоротечные любовные связи, будучи при этом надежно защищен от матримониальных поползновений многочисленных охотниц за его деньгами, славой и свободой.

Итак, Кейси Ньеппер никоим образом не могла составить Раечке конкуренцию. Лапина была уверена, что, едва увидев ее, сраженный стрелой Амура Ирвин наймет лучших адвокатов Америки, и через месяц, нет, даже через две недели, будет свободен, как ветер. Фотографии их свадьбы обойдут страницы всех газет и журналов, а тысячи оставшихся с носом фанаток певца в бессильном отчаянии будут пузырьками глотать снотворное и резать себе вены.

Что же касается Ивана, чаша терпения Раечки переполнилась в тот момент, когда она, вернувшись домой, обнаружила, что все ее личные, защищенные паролем файлы в компьютере взломаны, а хранившиеся в них фотографии Келлера, скачанные из Интернета, стерты.

Место снимков заняла выполненная витиеватым готическим шрифтом надпись: «Забудь об этом ублюдке и готовься к свадьбе. В Интернет больше не лезь — все равно не подключишься. Хватит тебе этого урода рассматривать».

Именно тогда девушка и обругала нецензурным словом ни в чем не повинный автоматический пистолет системы Стечкина, адресуясь, впрочем, к его отсутствующему хозяину.

— Ладно, — зловеще добавила Раечка. — Свадьба, говоришь? Ты, дорогой мой, не учел только одного: не всякий лось перекусит рельсу. Будет у меня свадьба, да только не с тобой…

Майами-Бич, президентский «люкс» отеля «Хилтон».

— Вам заказное письмо, — произнес посыльный, благоговейно глядя на Келлера.

— Иди в задницу, — посоветовал ему тот.

— Не могу, — пожал плечами посыльный. — Сначала вы должны расписаться вот здесь и здесь. Оно — с уведомлением о вручении.

Смачно выругавшись, Келлер чиркнул что-то в книжке и на бланке, протянутых ему почтовым служащим.

— Ну, чего ты застыл? Чаевых ждешь? — сварливо осведомился Ирвин. — Не дождешься. Это ты должен мне приплатить за автограф.

— П-простите, — смутился посыльный и, покраснев, выскользнул за дверь.

— Ублюдок, — прокомментировал певец. — Интересно, почему кругом одни ублюдки?

Озаренный неожиданно осенившей его идеей, Келлер с письмом в руке стремительно закружил по комнате.

— Мир ублюдков, — задумчиво бормотал он себе под нос. — Отличное название для песни, а может быть, даже и для диска. Мир ублюдков… Тра-та-та, ля-ля-ля, трам-парам… Не смотри на мир трезво, иначе сопьешься… Этот мир — мир ублюдков, а мы в нем актеры… Нет, «актеры» — не пойдет, кажется, это уже где-то было. Этот мир — мир ублюдков, а мы — его жертвы… Миром правят ублюдки, они едят наши души…

Через десять минут текст песни и черновой вариант мелодии были готовы, и пришедший в хорошее настроение Ирвин обратил внимание на письмо, которое он, увлекшись, все еще держал в руке.

— From Russia with love, — прочитал певец выведенную каллиграфическим почерком надпись на обратной стороне конверта. — Опять эта сумасшедшая. Если так и дальше пойдет, скоро я войду в Книгу рекордов Гиннесса как певец, получивший самое большое количество писем от долбанутой поклонницы.

Эта русская девица, в отличие от прочих фанаток, всегда посылала ему заказные письма с уведомлением о вручении, причем на обратной стороне каждого конверта она неизменно писала: «From Russia with love» — «Из России — с любовью». Похоже, ей нравились фильмы о Джеймсе Бонде.

«А говорят, Россия — нищая страна, — подумал Келлер. — По самым скромным прикидкам, эта влюбленная курица ухлопала на почтовые отправления больше пяти тысяч долларов. Выходит, не такая уж там нищета».

Письмо настойчивой русской поклонницы еще больше улучшило настроение певца. Что ни говори, а приятно, когда тебя боготворят, тем более в столь далекой, дикой и непредсказуемой стране, как Россия.

В приподнятом настроении духа Ирвин снял трубку разразившегося мелодичной трелью телефона.

— Вам звонит Чарльз Уоллес, директор студии «Метрополитан рекордз», — сообщила телефонистка отеля. — Соединить?

— Валяй, — милостиво разрешил Келлер. — Привет, Чарли! Как дела? Продолжаешь зарабатывать на мне миллионы?

— Ты сдохнешь, ублюдок. Сдохнешь, как собака, — замогильным голосом произнесла трубка. — Как сраная, тупая, вонючая, вшивая собака.