Райские острова

Флейм открыла рот, потом закрыла его, пытаясь понять, что может означать этот загадочный ответ, и наконец сказала:

– Я смутно припоминаю, что тот хирург говорил что-то насчет ампутации руки у собственной жены.

– Ты тогда была в бреду.

Флейм продолжала хмуриться, пытаясь разобраться в своих воспоминаниях. Взгляд, который она бросила на Блейз, был полон подозрений. К счастью, как раз в этот момент матушка позвала нас к столу. Пока я ходил звать отца, Джеймвина и Гэрровина, она показала женщинам, куда садиться. Поскольку моя двоюродная сестра и ее муж отсутствовали, места было достаточно для всех.

Сначала за едой все шло спокойно. Матушка без всяких просьб поставила плошку с водой и насыпала каких-то семян для Руарта. Я гадал, не опозорится ли он, напачкав на столе, и все время искоса на него поглядывал, пока Блейз не бросила на меня выразительный взгляд. О небеса, каким образом эта женщина всегда умудрялась читать мои мысли?

– Вам повезло, – сказал отец, когда все тарелки были расставлены. – У нас сегодня мясо. Один из селверов Томвина вчера сдох, и тушу разделили между всеми домами тарна.

Блейз, которая поднесла было ко рту ложку похлебки, едва не подавилась, а Флейм поспешно отодвинула тарелку.

– Сдох от чего? – небрежно поинтересовалась Блейз.

– Ах, от старости, я думаю, – ответил отец. – Но вы не беспокойтесь: моя женушка хорошо умеет готовить мясо, чтобы оно не было жестким.

– Я думала, что вы все вегетарианцы, – невыразительным голосом сказала мне Блейз.

– Мы просто не убиваем ради того, чтобы получить пищу. Ну а если пища умирает сама собой, то не пропадать же ей.

На лице Блейз появилось странное выражение.

– Действительно… – пробормотала она. После этого наши гостьи в основном налегали на творог, салат и лепешки с маслом. Остальные ничего против не имели: мясо селвера – лакомство, которое нечасто нам перепадает.

Наконец, как я и ожидал, отец заговорил о событиях в Мекатехевене.

– Гэрро рассказал, что вас разыскивают феллиане, – обратился он к Блейз.

– Боюсь, что так, – кивнула она.

– Мы – представители всех домов, хочу я сказать – обсудили дело.

– Мы не хотим причинить неприятности вашему тарну.

– Ну, неприятности все равно будут – из-за участия моего сына. Тут теперь ничего не поделаешь. Выгораживать вас мы не станем – это решено. Но любви к феллианам мы не питаем, особенно после того, что они сделали с одной из нас. – Он имел в виду Джастрию, конечно. – Мы поможем вам выбраться… Вы уверены, что не хотите больше мяса?

– Нет, спасибо. Когда мы должны будем уехать?

– Ну, можно не торопиться, пока мы не получим предупреждения. Джейми приведет с пастбища несколько селверов, чтобы вам было на чем ехать, а моя жена и Тесс приготовят вам припасы в дорогу.

– Твердый сыр и лепешки, – сказала матушка. – Они долго не портятся.

– Вы очень добры к нам.

– Когда доберетесь до спуска к бухте Нида, – продолжал отец, – просто отпустите селверов. Они сами найдут дорогу обратно. Брать вам их с собой смысла нет.

– Ты упомянул о предупреждении… – сказала Блейз.

– Да. Мы всегда его получаем. Как только гвардейцы и жрецы-феллиане появятся на Небесной равнине, они отправятся прямиком в тарн Гар – они всегда так делают. Люди с побережья не знают, где находится тарн Вин, даже если им известно, что Кел отсюда. Пришельцы будут задавать вопросы в Гаре; там их задержат, а тем временем нам дадут знать. Люди с побережья приходят пешком, и им нужно будет нанять и селверов, и проводников… да и поторговаться придется. У вас будет много времени для того, чтобы скрыться. Только не рассчитывайте, что ради вас мы станем лгать. Мы сообщим стражникам, что вы были здесь, и скажем, куда вы направились, если они спросят. Да все равно нечего беспокоиться, что они вас поймают.

– Можешь не говорить мне, я и сама догадалась, – улыбнулась Блейз. – Проводники на Небесной равнине имеют прискорбную привычку сбиваться с дороги.

– Что-то вроде этого, – подмигнул ей отец. Блейз, к моему удивлению, явно ему нравилась, хотя обычно он не слишком жаловал тех, кто приходил с побережья. Отец отхлебнул теплого молока, глядя на меня поверх края кружки. Исходивший от него запах печали стал таким сильным, что я чуть не поперхнулся… но по крайней мере я оказался предупрежден о том, что меня ожидало. – И вот что, Кел… Есть еще кое-что… Мне очень жаль, мой мальчик, но тарн решил отправить тебя в изгнание.

Я почувствовал дурноту, но сказать мне было нечего.

Флейм и Блейз изумленно взглянули на отца.

– Вот так запросто? – спросила Флейм.

– Да. Мы должны оберегать тарн и сохранять мир между побережьем и Небесной равниной.

Матушка стиснула мою руку.

– И надолго? – спросила она отца.