Райские острова

Я покорился обстоятельствам; горе, которое я испытывал, легло мне на плечи парализующей тяжестью.

Дерин, глядя на меня в упор, заговорил:

– Прибыли чиновники из Мекатехевена, и с ними двадцать стражников. Они говорят, что преследуют троих нарушителей закона, и один из них ты, Кел Гилфитер из Вина.

Я лишился способности говорить. Двадцать стражников!

– У них бумага с печатью повелителя, и они должны отвести тебя в Мекатехевен.

Я кивнул, зная, что худшее еще впереди.

– Мы задержим их до утра. – Дерин перевел взгляд на моего отца. – Торвин, мы, жители Гара, требуем пожизненного изгнания для Кела.

У отца отвалилась челюсть.

– За то, что он помог этим девонькам? – спросил он, не веря своим ушам. – Это небольшое преступление, да и выбора у него не было.

– Ну так, значит, он не открыл вам правды, Тор. Его рука бросила тот камень, что убил его жену, – так сказал нам один из феллиан. Стражник даже не догадывался, о каком ужасном преступлении говорит, – он просто случайно обмолвился, что Кел, должно быть, очень силен, раз сумел нанести такой удар. Мы получили подтверждение этому у других феллиан. – Дерин смотрел на меня так, словно видел впервые в жизни, а ведь мы с ним играли вместе детьми, вместе пасли стада, шептались о девчонках… – Ты убийца, Кел, и мы, жители Гара, не желаем видеть тебя на Небесной равнине. Никогда больше.

Я повернулся к отцу и попытался оправдаться:

– Феллиане хотели убивать Джастрию медленно. Я пытался избавить ее от боли.

Матушка упала в обморок, Гэрровин подхватил ее и уложил на траву. Отец этого словно и не заметил. Он пристально смотрел на меня, и его запах был лишен всяких эмоций. Дерингар развернул своего селвера и уехал, на этот раз более осторожно выбирая дорогу. Тесс бросила на меня испуганный взгляд и прошипела:

– Пойдем в дом, Джейми.

Он стряхнул ее руку, когда она вцепилась ему в рукав, и наклонился над матушкой; на меня он так и не посмотрел. Тесс развернулась и скрылась в доме; будь там дверь, которой можно было бы хлопнуть, она непременно это сделала бы. Ее возмущение повисло в воздухе, как душное облако.

– В дорогу, – сказал я Блейз.

Она кивнула и помогла Флейм сесть в седло. Я навьючил на Скандора последнюю сумку и повернулся к Джейми.

– Как она?

Джейми, стоявший на коленях рядом с матушкой, приподнял ей голову; на мой вопрос он не ответил и вместо этого задал собственный:

– Так это правда, Кел? Ведь ты врач!

Я кивнул, и он отвел глаза. Я не мог ничего объяснить ему так, чтобы он понял.

– С ней все будет в порядке, – сказал Гэрровин. – Вам лучше отправляться.

Когда я сел в седло, отец положил руку на узду.

– Мальчик мой… – Мы с болью смотрели друг на друга. Мне хотелось спросить его: неужели все так переменилось? Мне хотелось сказать ему, что я по-прежнему его сын. Разве я стал не тем, кем был всегда? Но я боялся услышать ответ…

– Пиши, – сказал он наконец. – Пиши почаще – ради матушки. – И я понял, что для него действительно все переменилось, и переменилось навсегда.

Я кивнул и попросил Гэрровина:

– Передай матушке, что я ее люблю.

Вот так мы покинули Вин.

Я иногда задумываюсь о том, что сделали бы жители Небесной равнины, если бы знали, что случится со мной в будущем, если бы могли предвидеть, что я буду виноват в стольких смертях, что мне едва ли найдется соперник на Райских островах, включая самого Мортреда. Может быть, они просто удовлетворенно покивали головами и сказали: «Ну что ж, мы ведь знали, что в нем это есть, не так ли?»