Райский остров

— Как же ты могла бросить меня? Как ты могла уехать, сбежать? — спрашивал он, пытаясь справиться с дрожащим от волнения голосом. — Я чуть с ума не сошел, потерял голову от ужаса, вообразив, что я никогда тебя больше не увижу!

Она едва слышно вздохнула, чувствуя себя невыразимо счастливой.

И тогда он снова принялся покрывать нежными и страстными поцелуями ее щеки, глаза, губы, волосы, шею… Он продолжал прижимать ее к себе все сильнее и сильнее, словно боялся, что может снова потерять в любую минуту. Он сжимал свои объятия, пока их тела, казалось, не слились в одно тело и души не стали единой душой.

Наконец, когда стало казаться, что не в силах человеческих вынести это напряжение чувств, охвативших их, он спросил прерывающимся от бурного дыхания голосом:

— Но я все-таки нашел тебя, моя любимая, и клянусь, что теперь я больше никогда тебя не потеряю. Скажи, как скоро ты выйдешь за меня замуж?

Он увидел, как в ее глазах вспыхнул удивительный свет, сделавший его любимую невыразимо прекрасной.

Она положила голову ему на плечо и сказала:

— А что… скажут твои голландцы? Как ты смог… уехать от них… без их ведома?

Внезапно страшная мысль пронзила ее, и прежний страх за Карела с новой силой вспыхнул в ее мозгу.

— Их нет… с тобой? Ты не… пришел для того, чтобы… забрать нас назад? Ты не с ними заодно?

— Ну, разумеется, нет! — успокаивающе ответил граф. — Неужели ты и в самом деле могла подумать, что я мог вот так прийти, чтобы забрать вас назад? Это было очень мудро с твоей стороны, любовь моя, что ты решила бежать. Но все же я бы хотел, чтобы ты больше доверяла мне.

— Как ты нашел меня? Как узнал, что я здесь?

Вопросы сами собой срывались с ее губ, и он, прежде чем ответить, поцеловал ее в лоб.

— Это долгая история. Может быть, мы пойдем и сядем где-нибудь, чтобы было удобнее? Сейчас так жарко, и я бы не отказался, если бы Гитруда предложила мне один из своих удивительно вкусных холодных напитков.

Роксана выскользнула из его объятий и взяла его за руку, как в ту ночь, когда они возвращались по темному лесу после магического танца.

При этом она улыбнулась ему такой милой, такой светящейся от счастья улыбкой, что граф почувствовал, как все в нем переворачивается от щемящего чувства нежности.

«Нигде и никогда больше, — говорил он себе, — не может существовать женщина столь прелестная, столь изысканная в каждом своем проявлении, будь то слово, или движение, или такая вот улыбка!»

Они перешли в соседнее бали, очень похожее на то, которое Роксана использовала в качестве гостиной в своем прежнем доме, на севере, за исключением того, что здесь было заметно меньше мебели.

Наиболее удобным местом для сидения была обычная в таких жилищах кровать, покрытая красивым вышитым покрывалом из тяжелого шелка.

Роксана на минуту оставила графа, и тот услышал, как она окликает Гитруду звенящим от счастья и волнения голосом.

Через несколько минут она вернулась в гостиную.

Когда она вошла, то на мгновение остановилась, глядя на него, словно все еще не веря своим глазам, а потом с радостным возгласом бросилась к нему со словами:

— Это и в самом деле ты! Ты здесь! Неужели я и вправду вижу тебя не во сне и не в мечтах? Это… не сон!

— А ты часто видела меня во сне? — спросил он ее дрогнувшим от переполнявших его чувств голосом.

— Каждую ночь… а когда я не спала, я продолжала думать о тебе и…

— И плакала обо мне?

— Я очень старалась… не плакать.

— Я должен искупить свою вину за каждую пролитую тобой слезинку, — сказал он, снова целуя ее глаза.

Они медленно, словно обессилев от бушевавших в их душах чувств, опустились вдвоем на импровизированную софу, и Роксана, с обожанием глядя на него, спросила:

— Расскажи, как же ты смог меня найти?

— Ты должна благодарить за это Айда Анак Тему.

— Он рассказал тебе? — изумленно воскликнула Роксана. — Я была уверена, что он сохранит мой секрет!

— Так и было вначале.

— Но как тебе удалось поговорить с ним?

— Я взял с собой старосту из вашей деревни в качестве переводчика.

— Ах, ну конечно… Танас Кантор. Он говорит на нескольких языках.

— Ну, для меня было важно, что он говорил на голландском, — отвечал граф. — Я всегда буду считать себя в долгу перед ним, я слишком многим ему обязан.

— Продолжай… Что было дальше? — нетерпеливо попросила Роксана.

— Понок видел, как вы уезжали, и, хотя он понял, что вы старались уехать незаметно, он узнал человека, который управлял лошадью.

— Он знал, что это был один из сыновей Айда Анак Тему? — спросила Роксана.

— Он предполагал, что это может быть именно так, — отвечал граф. — Поэтому-то мы со старостой и отправились в лес.

Он улыбнулся ей, прежде чем продолжить:

— Могу тебя заверить, что твой учитель был вначале очень сдержан, молчалив и никак не хотел признаваться в том, что ему что-то известно о твоем отъезде и о том, где тебя можно искать.

— Я знала, что он не выдаст меня! — пробормотала Роксана.