Райский сад

Николай закончил прибивать второй лист шифера. Старый действительно лопнул в трех местах, и сезона летних дождей крыша бы не выдержала. Осталось натянуть заново подпорки на трубе и проверить веранду. Со своего поста он прекрасно видел весь соседний сад, который, впрочем, интересовал его не так, как его хозяйка. Сначала она делала что-то на грядке, на которой еще только появилась первая зелень (он не мог разглядеть, что там росло), потом поливала грядки, таская за собой длинный шланг, затем ковырялась возле калитки, похоже, что рассаживала какие-то цветы, затем исчезла в бане. Он ужасно злился, что Анна скрылась из поля его зрения, и уселся на ступеньку деревянной лестницы, приставленной к крыше. Решил передохнуть, гадая, чем же она так долго занимается в бане. Воображение тут же сыграло с ним злую шутку, поскольку он живо представил себе, как она снимает с себя всю одежду и проводит мылом по обнаженному телу. Картина так ясно нарисовалась в его уме, что Николай с трудом подавил в себе желание тут же спуститься вниз и помочь ей потереть спинку. Достав из кармана рубашки, уже давно висевшей на перекладине лестницы, сигареты и зажигалку, он закурил. Сколько же времени он не был с женщиной, если какая-то малышка, которая едва доставала ему до подбородка, и которая ничем особенным-то не отличалась, способна так его разогреть всего лишь войдя в баню?

Солнце уже начинало сильно припекать его широкую, мускулистую спину, как он заметил, что дверь в баню отворилась, и показалась (наконец-то!) его маленькая богиня в коротеньком сиреневом халатике и с тюрбаном из полотенца на голове. Она так быстро прошмыгнула в дом, что Николай не успел как следует ее разглядеть, но он бы голову дал на отсечение за то, что ее халат прилип к еще влажному стройному телу!

— Черт! — выругался он про себя. — И как, скажите, можно после этого работать!

Он снял с лестницы рубашку, и спустился вниз, еще не зная, чем себя занять.

— Ты не сгоришь? — поинтересовался отец, когда Николай вошел в дом. — Жарко сегодня.

— Да, жарко, — подтвердил он, бросая рубашку на спинку кресла. — Есть что-нибудь холодное?

— Напиток с клюквой в холодильнике, и квас домашний.

Николай достал из холодильника бутылку с холодным квасом и, налив себе полный стакан, залпом его выпил, налил еще и убрал бутылку в холодильник.

— Как можно жить при такой жаре? — сказал он, садясь в кресло и вытягивая длинные ноги.

— До этого было немного терпимее. Сегодня совсем дышать невозможно. Дождь бы сейчас, хорошо было бы. Может, сходишь на речку, искупаешься?

— Можно. — Николай поставил пустой стакан на стол. — Перекусить сначала, неплохо бы было.

— Я как раз приготовил окрошку. Правда, огурцов еще нет, зато с редиской. Хочешь со сметаной, а хочешь так, с квасом. — Григорий поставил на стол большую миску с нарезанным картофелем, колбасой, яйцами, зеленым луком, укропом, редиской и еще раз тщательно перемешал. Окрошка оказалась как нельзя кстати в такую жару, легкая и холодная.

— Отец, а как на пляж лучше проехать? — спросил Николай, складывая в пакет большое полотенце. Григорий Андреевич подробно описал ему дорогу.

— Ладно, поеду, освежусь. — Он взял с полочки солнечные очки.

— А ты один поедешь? — невинно поинтересовался Ротов старший.

Николай усмехнулся про себя.

— Хотел вообще-то пригласить твою несговорчивую соседку.

— А я, наверное, вздремну немного.

Он широко зевнул. Но как только за сыном захлопнулась дверь, мужчина очень бодро для своего возраста взбежал на второй этаж и занял свой пост у окна, выходившего на соседний сад.

Николай вывел машину из гаража и оставил ее на аллее. Большими шагами он пересек дорожку к симпатичному одноэтажному домику, который хорошо изучил, пока сидел на крыше. Немного помедлив на веранде, он подошел к открытой настежь двери и занес руку, чтобы вежливо постучать по косяку. То, что он увидел, заставило его усмехнуться, и пальцы неслышно барабанили по дереву. Анна спала, отвернувшись в другую сторону. Полотенце сползло с головы и валялось на полу возле дивана, сиреневый халатик находился рядом с хозяйкой, а не на ней. Простыня, что прикрывала ее, тоже сползла и обнажила загорелые плечи. Николай глубоко вздохнул, ведь соблазн подойти и разбудить ее был воистину велик, куда больший, чем «потереть спинку». Вот только потом он не был уверен за свои действия.

— Мисс Спящая Красавица, — еле слышно прошептал он и мысленно наградил себя «орденом за храбрость», быстрыми шагами заставил пойти себя в обратную сторону, сел за руль, и, резко дав по газам, исчез из поля зрения своего отца, заставив того озадаченно почесать затылок.