Райский уголок. По велению сердца

Тоби сочувственно потрепал ее по голове.

— Опять зациклилась на своем, Флип? Хотя я, в отличие от некоторых, не считаю, что ты самый несговорчивый человек на свете. — Он неожиданно улыбнулся, пытаясь смягчить напряженность, глаза его потеплели, — И, вообще, откуда ты знаешь об этом так много? За пару недель ты уже глубоко увязла в местной политике и стала самой настоящей сплетницей.

Его голос сделался слишком мягок, в нем слишком явственно звучали дружеские интонации, словно их разговор был не более как приятельской болтовней. В таких случаях Филиппа обычно терялась. Но сейчас она отступила от него на шаг, сохраняя на лице все то же упрямое выражение, Тоби внимательно следил за ней.

— Ты обманщик, — повторила она. ~— Ты хочешь выиграть этот чертов матч, и поэтому надул его. И бедный Гидеон должен платить за это.

— Твой бедный Гидеон — кстати, ты совершенно напрасно так его называешь — будет играть бок о бок с кембриджцами и бывшим профи, самым лучшим, какого я смог пригласить. Он играл за Миддлсекс. — Тоби опять рассмеялся: — Если повезет, в этой игре Бест может установить личный рекорд. А уж пятьдесят очков он точно наберет.

— Лучше, если он будет играть против них.

Тоби наконец потерял терпение. Отвернувшись, он дотянулся до портсигара, лежащего на столе.

— Не приставай, Флип. Беги отсюда и займись чем-нибудь. Поиграй.

Филиппа впилась глазами в его спину, затем гордо выпрямилась и, ни слова не говоря, повернулась, чтобы выйти. В дверях она столкнулась с высокой, ярко и необычно одетой девушкой, как раз в этот момент входившей в комнату.

— Господи, Флип, что случилось? — ясные глаза Рейчел слегка расширились от удивления.

Филиппа даже не взглянула на нее. От нее потребовалось слишком много усилий, чтобы набраться храбрости для разговора с Тоби. Она боялась вызвать его гнев и насмешку, хотя он очень редко прибегал к этому, общаясь с ней. К тому же она была в замешательстве, подозревая, что Тоби в чем-то прав. Гидеон сам должен позаботиться о деле, в которое она сунулась, не имея на это права. Он не поблагодарил бы ее за такое заступничество. С трудом сдерживая слезы, она ответила Рейчел что-то неопределенное и исчезла.

Рейчел, подняв брови, проводила глазами ее бегство, затем медленно вошла в комнату, насмешливо посматривая на Тоби.

— Что, еще одно разбитое сердце? — с легкой иронией спросила она. — Честное слово, Тоби, я была о тебе лучшего мнения. Все-таки это дитя — твоя сестра.

— Помолчи, Рейчел. — Тоби подошел к высокому окну, за которым сиял золотом летний день. Со стороны теннисного корта доносились звуки ударов ракеток по мячу, разговоры и смех.

— Налить тебе выпить? — Рейчел подошла к столику старинной работы, на котором стоял серебряный поднос, поблескивающий бутылками, графинчиками и стаканами.

— Да, пожалуйста.

— Виски?

— Угу.

— С чем?

— С содовой, если можно.

Рейчел плеснула виски в тяжелые стаканы, добавила воды и подошла к нему. У нее была высокая и стройная фигура, двигалась она легко и изящно, необычный фасон и колорит одежды производил неизгладимое впечатление. Ее коротко стриженные волосы и красиво изогнутые брови были черны как смоль, а глубоко посаженные глаза имели бархатный оттенок лепестков фиалки. В соответствии с последними веяниями моды ее руки и плечи были открыты, и под лучами летнего солнца загорели до золотистого цвета. Если бы она почаще улыбалась, ее можно было бы назвать красивой.

Тем не менее, улыбалась она или кет, ни один мужчина не мог не обратить внимания на Рейчел Пэттен, когда она входила в комнату своей покачивающейся соблазнительной походкой, не мог не заметить ее сверкающие, нестандартные одежды и холодное вызывающее выражение ее глаз, опушенных длинными ресницами.

Только один Тоби Смит, знавший ее с самого детства, мог, как ей иногда казалось, остаться равнодушным, даже предстань она перед ним в чем мать родила.

— Итак, — она подала ему стакан, — или я видела сейчас, как она выбежала отсюда в слезах, или я ослепла. Что случилось? Если бы я не знала о вашей глубокой привязанности друг к другу, то сказала бы, что у вас тут была нешуточная схватка.

Он покрутил стакан в пальцах, все еще не глядя на нее.

— Так, чепуха. Все из-за этой дурацкой завтрашней игры. Ребенок вбил себе в голову, что случилось прямо-таки отъявленное мошенничество по отношению к этому никчемышу. Ты же знаешь Флип.

— Конечно, знаю, — она искоса взглянула на него, — и что?

Он обернулся и, слегка улыбнувшись, посмотрел ей в глаза. Не очень-то веря в его искренность, она, тем не менее, тоже ответила улыбкой.

— Честно говоря, я никогда не встречал такого неудачника, как этот Гидеон Бест. Сэр Джеймс сделал этого цыгана своим любимцем. Егерем. Неладно скроен, страшен как смертный трех, черен как сатана и наглости полным-полно, — Голос его звучал мягко, но с оттенком язвительности. — Теперь и я вот тоже делаю ему протекцию.

— А он благодарен тебе за это? — спокойно и бесстрастно спросила Рейчел.

Тоби одним глотком опорожнил половину стакана.

— Похоже, не очень.