Райский уголок. По велению сердца

Тоби отошел от камина и остановился позади, глядя через ее плечо. Потом, слегка коснувшись ее плеча, наклонился вперед, взял наугад кусочек мозаики, покрутил его и пристроил на место, прямо в середине крупной распустившейся розы малинового цвета. Рейчел с удивлением заметила, что его случайное прикосновение именно так и было принято ею. До недавних пор его близость была бы в известной степени опасна для нее. Ее сердце готово было бы выскочить из груди, и реакция ее легко возбудимой натуры была бы непредсказуемой. А сейчас она спокойно повернула голову и посмотрела на него. По-прежнему чем-то встревоженный, он отвернулся, и, отойдя к окну, остановился, глядя на деревья в осеннем убранстве.

— Рейчел?

— М-м? — Она взяла еще один фрагмент картинки-головоломки. Стоило ей выложить розу, как рисунок приобрел более ясные очертания. Она склонилась над столиком.

— Что значит для тебя этот человек, Гидеон Бест? — Его голос был очень спокойным.

Рейчел застыла от ужаса.

Он повернулся.

Очень-очень осторожно она положила на место кусочек картинки и сложила руки на коленях, опустив взгляд.

Однако вид ее говорил сам за себя.

— О Боже, Рейчел! — сказал он очень тихо.

Она приподняла подбородок.

Молчание было долгим и мучительным. Когда она наконец прервала его, то все еще не могла заставить себя взглянуть на Тоби.

— Разве тебя это касается?

— Нет, — без энтузиазма согласился он.

— В таком случае, все в порядке. — Сохраняя внешнее спокойствие, она вновь обратилась к головоломке.

— Но ты могла бы найти себе кого угодно! Кого угодно! Что случилось с тобой, если ты позволила этой скотине касаться тебя? Боже милостивый, у меня все переворачивается внутри при одной только мысли об этом! — В его голосе звучало отчаяние.

Она быстро повернулась, задев картинку, и часть ее цветными брызгами разлетелась по полу.

— Не будем об этом, Тоби.

— Не будем? Вот так просто? — Он резко повернулся к ней. — Я знаю тебя с того самого дня, когда ты появилась на свет. Мы были как брат и сестра. Боже всемогущий, Рейчел, я знаю, мы с тобой дружны как кошка с собакой… Но к черту все это! Я волнуюсь за тебя. Я всегда волновался. Ты должна это знать! И помнить, что этот ублюдок, который так поступил с тобой… оставил тебя одну…

— Тоби!

— Я все слышал! Слышал, что ты говорила! Ты думала, что я — это он! Ты… — Он замолчал. Тяжело вздохнул, стараясь сдержать себя.

— Что?

— Ничего.

— Тоби… Что я говорила?

Слишком хорошо зная ее, он понимал, каково ей будет, когда она узнает, как униженно умоляла его, полагая, что это Гидеон.

— Какое, к черту, имеет значение, что ты сказала! Единственно важно то, что это животное овладело тобой, оставив наедине с последствиями, а само осталось ни при чем!

Очень осторожно она поднялась, еще не уверенная в своих силах.

— Хватит об этом. Достаточно.

— Какого дьявола…

— Достаточно! — Она вцепилась в спинку кресла, чтобы удержаться на ногах, но не отвела взгляд. — Ты говорил кому-нибудь об этом?

— Разумеется, нет.

— Обещай, что не скажешь. Поклянись.

— В этом нет необходимости.

— Есть. Поклянись.

Огонь в голубых глазах Тоби померк.

— Очень хорошо. Так и быть, клянусь.

— Кто-нибудь еще слышал то, что я говорила?

— Нет.

Силы покинули ее. С побелевшим лицом она почти упала в кресло. Он сделал шаг к ней.

— Что с тобой? Все в порядке?

— Да. Я… не отказалась бы от чашки чая…

Он подошел к камину и дернул за шнур с колокольчиком, украшенный кисточкой.

— Тоби…

Он обернулся.

Рейчел потянулась к нему. Он тихо подошел и взял ее руку в свою.

— Спасибо за то, что так заботишься обо мне. Но, пожалуйста, забудь об этом, хорошо? Жизнь преподала мне урок. Жестокий урок, но это лишь моя вина. И давай больше не будем говорить об этом.

Его рука крепко сжала ее ладонь.

— Это был ребенок Гидеона Беста?

— Да.

Его брови слегка приподнялись в невысказанном вопросе, губы искривила злая улыбка.

— Он… — лицо его вновь помрачнело, — …взял тебя силой?

В какой-то момент она испытала соблазн солгать. Кто узнает правду? Что слово Гидеона против ее? Какое блаженство пожинать плоды сочувствия, которые может посеять ложь? Но она ответила правду:

— Нет.

Тоби отпустил ее руку. Выражение его лица не изменилось. Он внимательно смотрел на нее.

— Почему ты не приняла меры предосторожности? — спросил он открыто.

Сколько раз она задавала себе тот же вопрос?

— Я не знаю.

— Мне трудно в это поверить…

— Мне самой трудно в это поверить.

Он долго и пристально рассматривал Рейчел, взвешивая ее слова, обдумывая что-то, делая собственные выводы. Дверь открылась.

— Вы звонили, сэр?

— Да, Паркер. Мисс Пэттен хотела бы выпить чаю.

— Слушаюсь, сэр. Чай для двоих?

— Нет, Паркер. Для троих. — Из-за ее спины, улыбаясь, выглядывала Дафни. Она вошла в комнату походкой женщины, которая постоянно помнит о том, что носит в себе ребенка. — О Рейчел, какая же ты молодец! Я не справлюсь с такой картинкой ни за какие сокровища! Поверить не могу, что ее можно собрать. — Она устроилась на подлокотнике кресла, улыбаясь то одному, то другому. — Получилось очень красиво. Тоби, задерни, пожалуйста шторы, хорошо? Пусть будет уютно…