Райский

Эти два предстоящих события единственные вещи, о которых люди, похоже, заинтересованы и говорят в наши дни. Куда бы я ни пошла в кампусе, я либо вынуждена слушать, как кто-то хвастается своими планами проехаться по Европе во время каникул, либо платьем для выпускного вечера, на которое их родители-миллионеры потратили несколько тысяч долларов.

Я абсолютно не интересуюсь выпускным балом, по крайней мере, это то, что я продолжаю говорить себе, и намерен просто остаться в эту ночь в своей комнате общежития. И что касается весенних каникул, я едва могу позволить себе поездку на Uber, чтобы встретиться лицом к лицу с матерью, для наших двухнедельных бесед.

Тем не менее, было бы неплохо побыть в кампусе одной.

Я ловлю себя на том, что громко смеюсь при мысли о том, что Сэйнт включил бы меня в свои планы относительно любого из этих событий, что вызывает у Лони хмурый взгляд с плотно сжатыми губами.

— Что тут такого смешного?

— Эм, может быть, тот факт, что и то, и другое-твердое "нет".

— Выпускной бал на самом деле не в его стиле, и я уверена, что у него запланирована какая-нибудь захватывающая, роскошная поездка в тропический рай. Мое присутствие там, вероятно, просто помешало бы ему насладиться какой-нибудь горячей цыпочкой.

И, зная аппетит Сэйнта, там будет несколько таких горячих штучек.

Мои слова произнесены небрежно, но при мысли о нем с другими девушками у меня болезненно скручивается живот. Я стискиваю зубы и качаю головой, надеясь, что это вытеснит образ того, как он делает то же самое, что он делает со мной с кем-то другим.

— Пожалуйста, любому, кто видит вас двоих вместе, очевидно, что никакая другая девушка не может к нему приблизиться. Кроме того, двойные Ds в конечном итоге идут на юг, — указывает Лони, ободряюще сжимая мою руку и кивая на мою грудь. — Тебе не нужно об этом беспокоиться

— Я не беспокоюсь, — вру я.

Но если я единственная девушка, которая его сейчас интересует, почему он не заходил в мою комнату?

В этот момент мы подходим к классу Лони.

— Увидимся за ужином, — говорит она, отстраняясь от меня. Она оглядывается на Сэйнта и машет ему рукой.

— Пока, Джо.

Сэйнт сердито смотрит на нее, затем вздергивает подбородок так, что это можно было бы счесть дружелюбным. Как только она исчезает в своем классе, я снова обращаю свое внимание на Сэйнта.

— Малышка Джаггернаут забыл мое гребаное имя? — требует он.

Я даже не утруждаю себя тем, чтобы рассказать ему о новейшей одержимости Лони и Генри Netflix и абсолютном безумии Джо Голдберга, и вместо этого подхожу к нему ближе, мой голос становится мягким, когда я говорю.

— Ты собираешься продолжать следовать за мной или просто присоединишься ко мне? В конце концов, мы с тобой в одном классе.

Одарив меня редкой искренней улыбкой, он шагает вперед, так что мы стоим бок о бок.

— Не думал, что ты так жаждешь, чтобы тебя видели со мной. Хочешь подержаться за руки? Надеть мой блейзер? Должен ли я был заказать кольцо только для того, чтобы ты могла носить его на шее на цепочке?

Я закатываю глаза так сильно, что удивительно, как они не вываливаются у меня из орбит и не падают на кафельный пол.

— Я уже сожалею об этом.

Мы начинаем идти вместе в тишине. Мне до смерти хочется спросить его, почему он не пришел ко мне ночью, но мне неловко от того, как я нервничаю, узнав точную причину, по которой он этого не сделал. Кроме того, меня немного раздражает, что теперь у меня в голове возникает образ того, как он проводит свой отпуск.

Боже, почему это должно быть так сложно? Я почти скучаю по тем дням, когда я просто ненавидела его, и мы иногда занимались сексом друг с другом. Это было намного проще.

— И так, о чем вы с Лони так напряженно говорили? — Мои плечи ползут к мочкам ушей. Мог ли он нас слышать? Черт, а что, если он это сделал? Что я вообще такого сказала?

— На самом деле ни о чем.

— Да?

Его голос звучит почти весело.

— Просто глупый разговор. О Выпускном бале и весенних каникулах.

— Я понял.

Мы сворачиваем за угол и направляемся по коридору к двери нашего класса. Когда мы проходим мимо подсобного помещения, он внезапно хватает меня за руку, открывает дверь и затаскивает внутрь.

Я издаю писк удивления, когда он запирает нас внутри и дергает за световую ниточку, освещая его бронзовые черты.

— Какого черта ты делаешь…

Он обрывает меня, обхватывая мое лицо своими большими руками, и наклоняет свои полные губы к моим. Я издаю стон. Ухватившись за его рубашку спереди, чтобы инстинктивно притянуть его ближе. Растворяясь в нем без всяких колебаний.

Он прижимает меня спиной к полкам позади, и я клянусь, что он собирается трахнуть меня прямо здесь и сейчас. Я не уверена, что остановила бы его. На самом деле, эта мысль пробегает дрожью по моим венам, и я напрягаюсь, чтобы вскочить и обхватить его ногами. Прежде чем я успеваю пошевелиться, он резко отстраняется.

— Что… — выдыхаю я, но он прижимает подушечку большого пальца к центру моих губ, поглаживая мою плоть медленными движениями из стороны в сторону.