Райское место

– Честность – это не азартная игра, Сесиль. Без субсидий и спонсоров некоторые усовершенствования в парке были бы невозможны, и часть наших планов никогда не удалось бы провести в жизнь. Поэтому я считаю вполне закономерным вознаграждать таким образом всех, кто нас поддерживает, и соблюдать прозрачность в денежных делах. Через несколько лет парк, я надеюсь, достигнет финансовой устойчивости, а пока мы с радостью принимаем любую помощь. Да, чуть не забыл: этот спонсор послезавтра пришлет к нам журналистов! Ты смогла бы найти время, чтобы принять их и дать интервью? Тебе ведь все здесь известно – и расходы на парк, и количество работников, и посещаемость.

– А разве ты сам не хочешь с ними встретиться?

– Ох, я терпеть не могу такие мероприятия…

– Но ведь они захотят осмотреть парк.

– Тогда пускай этим займется Марк или Жюли. И тот и другой – прекрасные специалисты и смогут подробно рассказать обо всем, что здесь делается.

Сесиль, которую порадовало начало их разговора, вдруг почувствовала, что ее отодвинули на задний план. Лоренцо рассчитывал на нее, чтобы принять журналистов и представить им цифры, как она привыкла это делать на региональном совете, однако дал ей понять, что она недостаточно хорошо знает парк и не может служить им гидом. И она решила запустить пробный шар:

– Кстати, о Жюли, – правда ли, что они с Марком разошлись?

– Да, это уже общеизвестно.

«Скверная новость», – подумала Сесиль и рискнула продолжить расспросы:

– Значит, она будет искать работу в другом месте?

– Не знаю, но надеюсь, что нет.

– Почему?

Этот вопрос прозвучал спонтанно и слишком настойчиво. Лоренцо пристально взглянул на Сесиль и пожал плечами.

– Потому что она прекрасный ветеринар, уже научилась разбираться в болезнях диких животных, и ее высоко ценят все наши работники. У меня нет никакого желания обучать нового специалиста.

Лоренцо ответил вроде бы вполне искренно, однако Сесиль заподозрила, что он сказал ей не всю правду.

– Ты сегодня свозишь меня куда-нибудь на ужин? – спросила она, проклиная себя за то, что вечно вынуждена напрашиваться.

Он колебался и, казалось, был готов отказать, но она его опередила:

– На шоссе по дороге в Сен-Клод открылся новый ресторан – хочешь, наведаемся туда?

Сесиль ездила по этому шоссе в зоопарк чуть ли не каждый день, даже когда Лоренцо ее не ждал, что, кстати, стало ее ошибкой.

– Кажется, у них там громадный камин, – восторженно объявила Сесиль, – а я просто мечтаю погреться у жаркого огня!

– Ну ладно, – неохотно согласился Лоренцо. – Дай мне только четверть часа, я должен кое-что закончить.

Он не объяснил ей это «кое-что», как никогда не посвящал в свои проблемы. И все-таки сегодня вечером она добилась желаемого. После ужина они поедут в домик Лоренцо и проведут там ночь вдвоем. Ей, конечно, придется завтра встать ни свет ни заря, но она все равно была довольна: по крайней мере, в те минуты, когда они занимались любовью, ей казалось, что он ее любит.

* * *

Появление Жюли в доме для стажеров искренне обрадовало ее будущих молодых соседей: общаясь с ней, они надеялись узнать секреты ее профессии. Поэтому утром, во время общего завтрака, который устраивался в просторном зале первого этажа, на нее градом посыпались вопросы. В благодарность за ответы ее освободили от хозяйственных обязанностей под тем предлогом, что они уже давно распределены и менять этот порядок нежелательно.

Марк, застигнутый врасплох переездом Жюли, воздержался от комментариев, но стал избегать разговоров с изменницей, которая не захотела стать его женой. Однако при встречах с ней убитый вид Марка выдавал его чувства. Он не ожидал такого несчастья и теперь отказывался смириться с тем, что Жюли так резко порвала с ним. Ее замкнутость и холодность он объяснял сперва беременностью, а потом выкидышем. Правда, не похоже, чтобы она сильно горевала, но тогда какая муха ее укусила? Подозрения, связанные с Лоренцо, теперь казались ему беспочвенными. Нет, тут было нечто другое, но что именно? А ведь Жюли в том возрасте, когда любая женщина мечтает завести семью. И она хотела этого, доказательством стало то, что она забеременела, сознательно отказавшись от противозачаточных средств. Неужели он так сильно разочаровал ее?

Все ветеринары и стажеры парка понимали горестные чувства Марка. Прежде такой жизнерадостный, он помрачнел, шутил неудачно и нехотя, а иногда взрывался без всякого повода, по пустякам, что было совсем ему несвойственно. Если он теперь и проявлял терпение, то только в отношении животных, но не людей, и сам на себя злился за это, не в силах выйти из депрессии.

Долгие часы он просиживал перед компьютером, мрачно просматривая объявления о вакансиях. Он и желал уехать – и не желал. А потом, кто придет на его место? Кто сумеет руководить бригадами так, как это делал он? Ему даже не хотелось представлять себе такого заместителя, он заранее ревновал к нему.